за полдень. Витя покрутил пальцем у виска.
– Галя, тебя тоже надо покрестить. На всякий случай. – Витя сдвинул супругу с пути и спрятался за двери зала, от греха подальше. Свят-свят! Хотя жена и уверяла его, что была крещёной, в этот момент, и особенно проводя параллель с Сюзанной, Ухов засомневался. Впрочем, как человек оптимистичный, закрыв дверь и включив вентилятор, кондиционер был после родов запрещен строжайше, мужчина забыл и про страхи, и про угрозы. В конце концов, пусть делают, что хотят, лишь бы к нему не приставали. Бог даст, окрестят они Полин без приключений. Хоть в связи с Сюзанной, хоть нет.
Кое-как припарковав машину, Ухов и Иванов побежали догонять компанию, беспокойно кружившую по небольшому двору у храма. Начало церемонии немного затягивалось, что позволило женщинам проверить готовность. Наконец, к пришедшим вышел «заказанный» священник. Батюшка Кирилл, худой, со впалыми щеками и остроконечной густой бородой, напоминал скорее царя Додона из мультика о Золотом петушке, чем богослужителя. Для полного сличения не хватало в руках посоха. Увидев духового наставника, пришедшие обменялись усмешками: расшитая шёлковыми нитями, белая ряса смотрелась богато, но из-под неё по-будничному выглядывали джинсы и кроссовки. Это сбивало с ритуального настроя. Но как быть? Не делать же замечания служителю Бога? Виктор отдал в протянутую руку батюшки квитанции об оплате церемонии. Отдельно в конверте – заранее оговоренную сумму за предполагаемое усердие. Конверт священник тут же просунул в карман джинсов.
Глядя на действия батюшки, Сюзанна перекрестилась. Галя – за ней. Потянувшись за духовником гуськом, пришедшие зашли в боковую часовню, пристроенную к собору. Родители девочки встали посреди залы перед купелью и священником, будущие крёстные Игорь и Лена – за ними, скрывая за собой Сюзанну и Веру. При входе в божий дом, монашки у входа заставили женщин покрыть головы платками, мужчин распоясали. Маленький куклёнок, утопающий в пелене, специально купленной для крещения накануне в бутике при Соборе, шевелил ручками и ножками и изредка попискивал. Галя не переставала покачивать дочь. Виктор стоял гордо, с прямой спиной, словно был не в церкви, а на партсобрании. Перед крестинами Игорь и Виктор три дня постились и не пили, как требовал церковный закон. Скупая трёхдневная пища превратила лицо Виктора в обозначенный углами квадрат. Глаза мужчины блестели от нетерпения в ожидании окончания церемонии. Ноздри широко раздувались, вдыхая благовония. Безусловно, в церкви счастливый отец оказался, следуя настояниям жены. Но теперь, стоя перед маленьким иконостасом, вовсю проникся духовностью и был величав от собственной богобоязненности: то и дело крестился и шевелил губами молитвы, повторяя слова батюшки. В согнутой руке на подушечке Виктор держал маленький серебряный крестик с настоящим рубином – подарок от крёстных, навязанный опять же Сюзанной. Лене и Игорю трудно было отказать
