ему был отведён угол. Тревога за дочь сменилась у Гали моментальным гневом. Из зала на крик прибежали перепуганный Ухов и следом, отклеившаяся от телеприставки с мультиками Диснея, Полин. Вид остервеневшей Гали, пытающейся безуспешно очистить белоснежное кружево Шантильи, и всё более звереющей, и Юли, по глазам которой текли слёзы обиды и непонимания, вызвали у Виктора длинный ряд ругательств, основным смыслом которых была безрукость жены и беспомощность дочери. У Полин при виде плачущей сестры почему-то защемило в груди, хотя обычно рёв Юли не пробирал.
– Мамочка, Юлечка, не надо плакать, – прошептала пятилетняя девочка, – Завтра папа купит Юле новый бантик.
– И только пусть попробует не купить, – изо рта Гали выходил шип, – А ты прекрати тут истерики устраивать: люблю – не люблю. Где ты ещё найдёшь такого … – женщина еле сдержалась, чтобы не сказать «дурака», но вовремя спохватилась. Бросив в раковину подвязку, она с остервенением вытерла кетчуп со стола кухонным полотенцем, им же утёрла слёзы у дочери на лице и, задержав воздух в лёгких и закрыв глаза, как учили на йоге, куда они с Сюзанной записались с весны, затем выдохнула его струйкой и уже спокойно произнесла:
– Доченька, всё будет прекрасно. Вот увидишь. Это у тебя обычный психоз невесты. У всех такое бывает. Свадьба уже через неделю и ничего поменять теперь нельзя: машины заказаны, ресторан зарезервирован, гости приглашены. Нет, я ничего отменять не буду, не надо над людьми издеваться, – упав на диван за столом, теперь Галя не уговаривала, а нумеровала условия, как хороший туроператор, продавший дорогой билет в другой конец света, – Да и зачем? У тебя будет хороший муж, своя квартира. Ты же видишь, тут у нас уже совсем негде стало жить. – Галя рассуждала без всякого сострадания или участия, на которые рассчитывала Юля. Гнев хозяйки дома теперь иссяк, уступив место дикой усталости. Хотелось лечь, вытянуть ноги, и чтобы кто-то погладил стопы мягкими тёплыми руками, как иногда это делала Сюзанна, когда Галя прибегала к подруге после базара. Под баюкающий голос матери все молчали, тоже постепенно успокаиваясь. Только Юля всхлипывала, в глубине души ощущая вину за принесённые волнения. Полин кивала головой, соображая можно ли уже убежать снова смотреть мультики или для порядка пока постоять. Виктор, глядя на своих девочек, покрутил молча пальцем у виска и пошёл к себе в зал.
– Галя, между прочим уже ужин, – напомнил он на всякий случай, перед тем, как закрыть поплотнее дверь.
– Господи, когда ты уже нажрёшься? – прошептала Галя, но ту же осеклась; девочки смотрели на мать, – Я хотела сказать наешься, поправилась она, указывая дочерям на дверь из кухни.
Три любимых Уховым женщины почти одновременно шумно выдохнули, понимая, как все в жизни не просто.
Глава 16. «У всех какие-то проблемы в семьях»
Июль две тысячи тринадцатого тянулся, казалось, без конца.
