у с л о в а. Тоже метите в пророки?
Щ е г л о в а. А кто еще пророк?
С у с л о в а (будто отмахивается от Щегловой). Какая назойливая муха! Однако, вы свернули с главной темы, Розанов. Вернитесь.
Розанов молчит.
С у с л о в. Розанов, что с вами? Говорите же, мне интересно. Чем вы заняты? Как вам не стыдно? Зачем вы не даете мне покоя? Зачем ласкаете мне ногу под столом?
Общее замешательство, потом смешки.
Р о з а н о в (в смятении). Помилуйте, как можно?
М и х а и л. Не обращай внимания, Василий. Это всего лишь розыгрыш. Не так ли, Полина Прокофьевна?
Щ е г л о в а. Мадам, у нас серьезная дискуссия, а вы устраиваете балаган.
С у с л о в а. Деточка, тебе же сказали, что это всего лишь розыгрыш.
Щ е г л о в а. А когда вы ударили по щеке мужчину почтенного возраста, который подарил вам комплимент, это тоже был розыгрыш?
С у с л о в а. Это когда же? Кого я ударила. (Вспоминает) Ах, вот ты о чем!
Щ е г л о в а. Вспомнили? Преподаватель в институте сказал вам, что вы прелестны, как богиня Афродита, а вы залепили ему пощечину.
С у с л о в а. Ах, деточка, чего с меня взять. Я – дочь бывшего крепостного крестьянина. Мне вообще нет места в цивилизованном обществе. Но зачем ты сократила комплимент профессора? После слов о богине Афродите он сказал, зачем мне политика и ученость. Он оскорбил меня. А потом смел прикоснуться к моему лицу.
Щ е г л о в а. Погладил, что ли? Так ему, наверное, понравилась ваша нежная кожа.
Р о з а н о в. Профессор потрепал Аполлинарию Прокофьевну по щеке. Вот она ему и съездила. По-моему, заслуженно.
С у с л о в а. Василий, вы поступили сейчас, как рыцарь. Я при всех хочу сказать вам, чтобы вы пришли ко мне сегодня ночью, я буду ждать. Я помогу вам исполнить любовь, чтобы вы не маялись на том свете.
Немая сцена. Все потрясены. Раздаются смешки. А потом и хохот.
Щ е г л о в а (тоже смеясь). Слушайте, это неслыханно! (Сусловой) Мадам, как вы можете говорить об этом вслух?
С у с л о в а. А что, на ухо шептать? Чего тут стыдного? Странное возмущение для нигилистки.
Щ е г л о в а. Тут не все нигилисты. Я точно старомодна. (Розанову). Василий, почему ты молчишь?
Р о з а н о в. А ты, Таня, могла бы так прямо сказать?
Щ е г л о в а. Ты в своем уме?
Щеглова выбегает из комнаты.
М и х а и л. Вася, это уже слишком.
Михаил выбегает следом за Таней.
Р о з а н о в (вслед). Прости, дружище, я что-то не в себе.
Квартира Сусловой. Много книг. Входят Суслова и Розанов. Розанов помогает даме снять верхнюю одежду. Склоняется, чтобы помочь снять обувь. Суслова помогает ему снять шубу. Розанв страшно волнуется.
С у с л о в а. Василий, неужели у тебя, в твои двадцать два года, еще не было женщины?
Р о з а н о в. Отчего ж? Была. Но как же прав Федор Михайлович: красота – страшная сила.
С у с л о в а. У тебя все еще столбняк? Ой, я
