дома были обтянуты пленкой, но сквозь нее был заметен свет одинокой лампы посреди комнаты. На крыльце стояла старушка, опираясь на тросточку и провожая взглядом проходящий мимо поезд. Почти все дома этой забытой богом деревни требовали капитального ремонта, но из трубы каждого из них шел легкий дымок – там теплится чья-то жизнь. Кое-где во дворах развешаны застиранные пеленки и ползунки – там продолжается жизнь. По разжиженной от частых дождей дороге, которая тянулась тонкой лентой вдоль деревни, с веселым криком и смехом катались на велосипедах деревенские мальчишки. Их лица сияли безграничной радостью.
– Боже мой, как там можно жить? – брезгливо поморщилась Алка.
– А знаешь, я завидую этим мальчишкам, – сказала Ника. – Посмотри, какие они беззаботные и самое главное – свободные.
– Нет, я бы ни за что не стала жить в деревне. Слава богу, что я не родилась там. Деревенская жизнь это не для меня! Да что и говорить, мне в нашем-то городе стало тесно. Ох, подружка, заживем мы с тобой в Москве! Как я рада, а ты?
Ника в ответ только улыбнулась. Она опять прильнула щекой к холодному окну. Ее терзали сомнения, правильно ли она поступила, бросив любимую работу и оставив маму совсем одну. Она поддалась на уговоры подруги поехать в Москву. Алка давно мечтала о столичной жизни. Ей казалось, что именно там они смогут найти престижную работу, выйти замуж за богатого бизнесмена и отдыхать каждый год на заграничных курортах. Конечно, работая психологом в одной из школ родного Балаково, Ника и не мечтала о поездках заграницу. Она никогда в жизни не была на море и никогда не летала на самолете. Денег ей едва хватало на еду и лечение мамы. Что касается Алки, та вообще нигде не работала после окончания института, а жила за счет родителей. Все вакансии, которые ей время от времени предлагали, она считала оскорбительными и недостойными.
Ника с Аллой дружат с самого детства. Никто из них точно не помнит день их знакомства, настолько давно это было. И с того самого момента девочки идут по жизни рука об руку, не представляя жизни друг без друга. В Балаково они жили в одном доме, хотя и в соседних подъездах, затем ходили в одну школу, а после поступили в один институт на факультет психологии. Нику очень увлекла эта наука. Она до утра зачитывалась заумными статьями и разбиралась в сложных психологических определениях, также девушка посещала всевозможные тренинги и участвовала в различных проектах. Ей было интересно все, что касалось души человека. Алла же наоборот считала учебу скучной и продолжала учиться лишь для того, чтобы только получить высшее образование, заранее зная, что никогда не сможет работать по специальности.
В детстве девочки были очень похожи. Их часто путали или принимали за сестер. У обеих длинные русые волосы, правильный овал лица, большие голубые глаза с длинными ресницами и маленький вздернутый носик. Но к двадцати годам Алка осветлила и подстригла до плеч свои волосы, нос выпрямился, а глаза выглядели немного впалыми над выступающими скулами. У Ники форма глаз такой же и осталась, но со временем они поменяли свой цвет и стали темно-серыми, а ресницы уже не казались такими большими на повзрослевшем слегка округлившемся лице. Несмотря на их внешнее сходство, характеры девочек с детства были совершенно противоположными. Возможно, благодаря этому их тянуло друг к другу как магнитом, а дружба только крепчала день ото дня. Алка была бойкая и властная, в то время как робкой и застенчивой Нике совсем не хватало таких качеств. Но вместе они хорошо дополняли друг друга. Разумеется, случались и ссоры, но больше, чем на один день девочки не расставались. Они не представляли жизни друг без друга.
Солнце клонилось к закату. Макушки деревьев, видневшиеся вдали, окрасились алым цветом, создавая ощущение языков пламени. Под убаюкивающий стук колес у Ники слипались глаза. Девушка расстелила свою постель, с трудом распрямив слежавшееся в упаковке белье. Пожелав подружке спокойной ночи, она уткнулась носом в подушку, которая на удивление приятно пахла чистотой такой не типичной для постельного белья в купейном вагоне. Все-таки ехали они в фирменном поезде, и сервиз был на высшем уровне. Еще минута и Ника уснула крепким сном. Ей снился Балаково. Ее родная, до боли знакомая улочка, где она жила с самого рождения. Затем картинка городских пятиэтажек резко сменилась домами деревни, мимо которой еще днем промчался их поезд. Девушка ярко увидела старушку на крыльце того самого перекосившегося дома. Нет! Что это? Это была совсем не старушка! Там стояла ее мать, которая оперлась на клюку. Ника отчетливо увидела ее лицо. Оно было все сплошь покрыто морщинами, а по щекам текли слезы.
– Нет! – закричала что было силы Ника, – нет, мамочка, пожалуйста, не плачь! Я вернусь, я приеду к тебе!
Ника проснулась от собственного крика. Уже совсем стемнело. Девушки заняли две верхние полки, а под ними расположились двое пожилых мужчин, они оба похрапывали под стук колёс. Алка еще не спала. Она лежала на животе, задрав ноги вверх, а перед ней лежала карта Москвы, на которой девушка делала пометки карандашом. В руках у неё был путеводитель Москвы. Ее лицо было освещено тусклым ночником.
– Не
