и причитания удалось разобрать следующее.
Когда Виталик уговорил её вложить деньги в дело, которое организовал его друг, она ему поверила, а моим воскресным воплям – нет. И была до глубины души обижена на меня за нежелание подписать фиктивное заявление. Ведь прибыли ожидались астрономические и в короткий срок. После моего телефонного подтверждения добровольного изъятия денег из конторы, она решила, что я сразу, ещё в воскресенье, поверила в Виталькиный проект, но завидуя Людмилиной деловой сметке, отругала её. Обидевшись ещё сильнее, она решила наказать меня, изъяв мои деньги из проекта и вернув мне. Она отправилась к Виталику, рассказать о моём недостойном поведении и своём решении. Дома того не было, но она нашла его в любимом баре, где он ожидал племянника губернатора с подписанными документами. Она рассказала всю историю со мной в главной роли. Адонис, естественно, её поддержал, и позвонил своему лучшему другу. После того, как друг Виталика не ответил на сотый звонок, наш великий комбинатор забеспокоился и попытался связаться с партнером на его квартире, заодно начал звонить и племяннику губернатора. Телефон не отвечал. Кинулся к другу. Друга на квартире не было. Его родители давно уже иммигрировали на землю обетованную и, соответственно, в розысках помочь не могли. Виталик бросился в офис друга, но тот оказался закрыт в связи с ликвидацией предприятия. Ещё одна знакомая фирма, с которой был заключен договор на поставку янтаря, и которая перечислила аванс, узнав в тот же день о запертых дверях офиса лучшего Виталькина друга, заволновалась и вышла с претензиями на младшего партнера, то есть Виталика. Тот почему-то испугался и спрятался на даче у ещё одного друга. Людмилу предупредить, разумеется, забыл. И только после того как закончились продукты, о которых он не позаботился, вспомнил о своей любимой и, по совместительству, соратнице по бизнесу. Та прилетела на дачу с продуктами и вопросами: что происходит?! Плотно покушав и взяв немного оставшихся из не отданных денег с собой, Виталик отправился на розыски друга, оставив Людмилу на даче. Тут заимодавцы и нашли её.
Это было … бог знает, что. Я осталась без денег и квартиры, но с долгом. Людмила – без денег и почти без любимого, но, как говорили в девяностых, на счетчике, причем и за себя, и за любимого. Деньги, которые она взяла на работе, отобрали у неё в счет долга. Нельзя сказать, что мы ничего не делали. Мы оббегали всех друзей и знакомых, продали и заложили всё, что только можно, но денег катастрофически не хватало. И если мой срок погашения долга наступал через полтора месяца, то вот Людмилин – через неделю. Мы сидели на моей кухне и в тысячный раз перетасовывали наши финансовые возможности. Всё было напрасно. И вдруг, как в сказке, раздался телефонный звонок.
Мой дорогой, любимый, замечательный Аркадий Геннадиевич сообщил мне, что они нашли что-то потрясающее, что им срочно нужны научные сотрудники, разбирающиеся в проблеме, и что если я к тому же возьмусь за математический анализ статистики,
