конечно, подружился с одной милой дамой, бальзаковского возраста, и она мне все не только рассказала, а подробно записала. Они, оказывается, и сами искали родственников, хотя бы дальних.
– Чьих родственников? Кто искал? Ты можешь не говорить загадками?
– Так Квасовых же! В Питере давно ищут их след. Мы поедем, привезем все бумаги, какие у тебя есть. – сердце мое защемило и я, не в силах даже дышать, мотала головой. Валера понял по-своему: – Не хочешь ехать? Не беда, я съезжу сам. Ты же мне доверишь документы.
– Я думала, ты был в командировке.
– Я и был в командировке.
– Я думала, ты устроился на работу.
– Я и устроился на работу.
– А ты…
– Васса! Ой, я, кажется, понимаю. Ты думала, что я буду, как твои родители, капаться в земле. Ну, прости, я избрал другую стезю. Ничем не хуже. И потом, не всем же быть в робе, с лопаткой и кисточкой в руках. Я предпочитаю рубашку с галстуком. А чем тебе не раскопки, в забытых именах?!
– В пиджачке, среди кипы пыли на столе. – выпив воды, я изучала его.
– Это временно. Между прочим, работа в архиве не только важна, а еще и полезна. Вот даже сейчас я, делая свое дело, приношу пользу и обществу и нашей семье. Даже не нашей, а еще пока вашей. Но я все же надеюсь, что скоро буду говорить – НАШЕЙ! Так что с документами? А то мне через неделю снова надо быть в Питере.
– А нет никаких документов.
– Как это?
– Да вот так! Есть легенда и фото, непонятно откуда прибившееся к нашей семье.
Валера прищурил глаз. Пауза повисла ненадолго.
– Ну, нет, так нет. – переменил тему, шутил, был просто в ударе.
Через пару дней пришел поздно, сказал, что задержался у родителей. Сообщил, что они интересуются, когда у нас свадьба.
– Когда? – я прищурила глаз и заулыбалась: – Ты у меня спрашиваешь?
– А у кого мне еще спросить?
– Мне кажется, для этого требуется от тебя, как минимум, сделать мне предложение.
– О! Тебе традиции хочется соблюдать! Может мне еще и посвататься?
– Можно. Но сначала, может, ты привезешь свои вещи, чтобы не ездить каждый день к родителям, переодеваться.
– Перевезу. – ответил он.
Не перевез. Ни через день, ни через месяц. Сутки ждала, не отходя от окна и не выпуская трубки из рук. Следующие – пыталась дозвониться его родителям или друзьям, обзванивала больницы. Родители не отвечали, никто из друзей его не видел. К своим поехала на третьи, даже и предполагать не бралась, что он меня бросил. В милиции заявление не приняли – я ему никто! Теребила всех кого могла – исчез мой Валера, испарился, словно и не было. Все забросила, работать не шла, в аспирантуру не готовилась, сидела дома, не выпуская трубки из рук, боясь выйти из дому, вдруг придет, а меня нет. То белугой выла, то ругала себя. А затем закончился срок аренды,
