что усталость приятная…
Достала из чемодана сувениры, безделушки, всякую «красоту», которую так любила, расставила по полочкам, любовалась… Сказала дочери Лоле: «Завтра меня не будите, завтра буду долго спать…»
Когда назавтра, отперев своим ключом дверь, дочь вошла в квартиру в Лаврушинском, она уже на пороге ощутила пронзительную, особую тишину и – пустоту…
Уютно горела настольная лампа…Видно, перед тем как заснуть навсегда, Лидия Борисовна Либединская читала… На задней обложке книги, которая выпала из ее руки, было помещено стихотворение Александры Истогиной.
И стихотворение, и эпическая высота ситуации заслуживают того, чтобы привести эти строки целиком:
Когда мой дух растает
В рассветной тишине
И новый день настанет,
Забудьте обо мне.
Угасла с жизнью дружба,
И не скорблю о ней.
И памяти не нужно.
Забудьте обо мне.
Кого легко любила,
Сгорели, как в огне.
Наш новый дом – могила.
Забудьте обо мне.
Простите, не взыщите,
Но даже и во сне
Не надо, не ищите.
Забудьте обо мне…
И все же, все же… память не хочет успокоиться, и все ворошит, ворошит не такие уж и частые встречи, какие-то, в общем, незначительные слова, совместные поездки.
Однажды Лидия Борисовна в разговоре упомянула, что восстановлено Шахматово, родовое имение Блока. Вот было бы здорово съездить. Я подхватилась, мы уговорились на ближайшие выходные и поехали. День был солнечный, синеглазый, начало лета…
По дороге Л.Б. рассказывала, как чуть ли не сорок лет назад впервые сама приехала сюда, на пепелище Блоковской усадьбы. Добиралась с приключениями, сначала электричкой, потом на попутке… Долго шла пешком по лесу, чуть не заблудилась. Нашла обгорелый фундамент по трем березам, растущим в поле на пригорке. Посидела среди кустов, в тишине, под высоченным серебристым тополем, подобрала осколок кирпича от фундамента сожженного дома и привезла Чуковскому. Старик прижал этот осколок к щеке, проговорил: «Я ни разу не выбрался туда к Блоку, а ведь он меня звал приехать»…
Л.Б. спросила: «Корней Иванович, неужели никогда не восстановят этот дом?»
Он ответил: «Лида, в России надо жить долго».
Этот разговор происходил в 65-м году прошлого века. И вот минуло каких-нибудь сорок лет – и имение восстановлено, солнце играет в цветных стеклах библиотеки и комнаты для гостей, по окрестным деревням поштучно собрано награбленное когда-то бекетовско-блоковское добро… Тот же огромный серебристый тополь над домом, кусты сирени и шиповника… Хорошо жить в России долго!
В прихожей дома-музея я увидела на стене памятную доску с выбитыми на ней именами писателей и общественных деятелей, кто боролся за восстановление Шахматова и добился этого.
– Лидия Борисовна, тут и ваше имя!
– Ну да, ну да… – сказала она, как отмахнулась. Потом мы спустились с пригорка
