Если намерены сочинять замечательную музыку – слушаете произведения великих композиторов, предшественников и современников. Если вы решили выучиться живописи – вашими лучшими учителями опять же будут старые мастера. Если во время урока рисования к вам в мастерскую войдет Пикассо и скажет: «Привет, у меня выдался свободный часок, может, тебе дать какие-то советы?» – неужели вы откажетесь?
Так же дело обстоит и с нашими духовными наставниками: Иисусом, Буддой и любым другим просветленным. Они гении духовности, точно так же как Бетховен был гением музыки, а Шекспир – гением словесности. Почему бы не поучиться у них, не последовать по их стезе, не изучить то, что они делали правильно?
«Курс на чудеса» использует традиционную христианскую терминологию, но нетрадиционным образом. Такие понятия и имена, как Святой Дух, спасение, искупление, Иисус, здесь используются скорее в их психологическом, нежели религиозном смысле. Как человек, изучающий и преподающий «Курс на чудеса», я неоднократно убеждалась в том, что христианская терминология у многих людей вызывает яростное отторжение. В свое время мне, иудейке, казалось, что такое сильное неприятие она вызывает только у иудеев, но я ошибалась: попробуйте произнести слово «Иисус» перед группой умеренных, скорее формальных христиан, и они воспротивятся этой теме всеми возможными способами.
Думаю, я хорошо понимаю причины такого отторжения. «Курс на чудеса» гласит: «Он был братом всему миру, а из него сотворили множество надменных идолов». Великое множество христианских терминов было использовано для того, чтобы вызывать и усугублять у людей чувство вины, и потому многие мыслящие люди решили полностью отвергнуть христианство и все связанные с ним понятия. Во многом для христиан эта проблема стоит еще острее, чем для иудеев. Для многих детей-христиан вся эта терминология с детства неразрывно связана с понятиями вины, наказания, со страхом перед адом, в то время как дети-иудеи с такими словами вообще не сталкиваются.
Слова – это просто слова, и если старые понятия чем-то отталкивают, их почти всегда можно заменить новыми. Однако в случае с Иисусом подыскать слово на замену не так-то просто. Иисус – это имя Сына Божьего. Какой смысл переименовывать его, например, в Герберта? Многие люди отвергают Иисуса, потому что его имя обросло дополнительными смыслами и ассоциируется у них, например, с тем, что христиане творили, прикрываясь именем Бога. Но отвергая Иисуса из-за неприятных ассоциаций, можно, что называется, выплеснуть младенца вместе с водой. Получается, что раздражающие термины могут помешать нам воспринять материал, даже не дав нам вдуматься и толком вчитаться. Это ловушка, которую подстраивает нам собственное сознание: «не читал, но осуждаю».
Как-то раз я была на званом обеде в Нью-Йорке. За столом зашел разговор о модном романе, который только что вышел и был у всех на слуху. Кто-то спросил меня, читала ли я его. Книгу я не читала, но читала рецензию в «Нью-Йорк
