уходит в жизнь,
Уносит звук с собою звонкий.
И стёрты грани между всем…
А то, чем я в себе гордилась,
Лишь порождает этот смех.
Смех над собою – божья милость.
Снег
Город наш был призрачно-бумажным,
Жизнь в нём наполнялась лишь надеждой
И воспоминанием, застрявшим
Под хрустящим слоем его одежды.
Падал, падал снег, что не типично,
(Отраженьем стал сезон печали)
Сумасшедший, был он симпатичным,
И стелился долгими ночами.
И метель казалась бесконечной,
Опустилась вечность мне на плечи
В день, когда ты навсегда уехал,
Отыграв финал фатальной встречи.
Снег замёл следы и был причастным,
Проверял меня собой на прочность.
Есть конец любой земной печали,
Я же знаю это время точно.
…Снова снег опорой под ногами,
Я вдыхаю жадно острый воздух:
Не было любви в твоём прощании,
Впрочем, и во мне её нет тоже.
Ты мне сказал
Не любишь? – это не секрет.
Я не драматизирую.
На нет суда, знаешь ли, нет:
Я так перефразирую.
Сказал, не та… и думал, зареву,
Взгляд перевёл с меня на ходики.
Да я и в башне хорошо живу,
Мне не нужны твои подвиги.
Что я – война, ты мне сказал,
Ты – пацифист в принятии.
Где же мораль у тебя была,
Когда заключал в объятия?
Сказал, что моё нутро – обалдеть! –
Не к твоему содержанию.
Привык на себя ты в лужах смотреть,
Так океан – наказание.
Ты много слов говорил ещё,
Я их внимательно слушала.
Но утверждаться за мой счёт –
Жалкое малодушие.
Время пришло дать тебе ответ,
Речь проанализировать,
Но для тебя слов моих нет,
И не перефразировать.
Суббота
У меня суббота, а у вас двенадцать.
Семь часов полёта и полжизни странствий.
Даже разговоры будут здесь излишни,
Сразу всё считали, как обложку книжки.
Ваш оскал знакомый и смешная стрижка,
Разыграем линию временной интрижки.
Смыслы вперемешку с юмором абсурда.
Вы уже не пешка, да и я – фигура.
Не нужны притирки, время поджимает.
Мы назначим встречу на начало мая
И начнём затягивать пояса планеты,
Чтобы наш декабрь превратился в лето.
Я не ваша детка, да и вы не папик,
Нам
