Впереди я вижу офицера, сопровождающего высокого, уверенного, широкоплечего Эйдена. Следом за ними вышагивает Алан. Пусть Эйден большую часть ночи и провел в полиции, выглядит он по-прежнему неотразимо. У меня буквально замирает дыхание, когда его пронзительные серые глаза встречаются с моими ореховыми. Выражение его лица не выдает усталости. Когда я смотрю на Эйдена, мне кажется, будто мы не виделись целую вечность, хотя наш поцелуй и состоялся всего несколько часов назад.
Группа останавливается у регистрационного окошка, где офицер что-то говорит Эйдену – который даже не думает прервать со мной зрительный контакт, – а затем показывает жестом, что тот может идти.
Все, что успевает сделать Эйден, – это шагнуть в нашу сторону и потереть прежде скованные наручниками запястья. Он даже не успевает опомниться, как я бросаюсь ему на шею. Что-то внутри меня отчаянно требует, чтобы я обняла его, убедилась, что он рядом и в безопасности. Эйден, не раздумывая, обвивает меня сильными руками и притягивает ближе к себе. Прижавшись головой к его мускулистой груди, слушая успокаивающий звук ровного сердцебиения, я наконец-то осознаю, что он здесь, со мной.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
Эйден, выпустив меня из объятий, аккуратно заправляет прядь моих волос за ухо.
– Да, все хорошо. Почему вы здесь? Я же просил вас ехать домой и не переживать за меня.
Ребята по-братски обнимаются.
– Думаешь, мы бы оставили тебя в этой дыре? – усмехается Мэйсон. – Остальные тоже ждали, но им пришлось уехать во избежание родительского гнева.
– Не стоило вообще сюда приезжать. Только зря волновались.
Похоже, Эйден чувствует себя не в своей тарелке. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, поскольку чаще всего функцию героя выполняет он. Эйден всем помогает, следит за всеобщим благополучием, беспокоится о каждом. Он сильный, держит все под контролем. Я уверена, что Эйден не привык к тому, чтобы кто-то за него волновался.
– Ты нам не безразличен, Эйден. Мы не могли тебя бросить. – Мои щеки пылают от его взгляда.
– И больше никаких наручников, пожалуйста, – добавляет Брайан, сопровождая слова объятиями, – крепкими, отцовскими, утешительными.
– Спасибо за помощь, Брайан. И вам, Алан. – Эйден пожимает руку адвокату.
Алан заверяет, что все в порядке, и просит Эйдена обращаться к нему в случае неприятностей.
– Пойдем, дружище. – Мэйсон легонько хлопает Эйдена по спине, пока его отец общается с Аланом. – Пора убираться отсюда.
С согласия Эйдена мы наконец-то покидаем место, которое чуть не перевернуло с ног на голову несколько жизней. Направляясь к выходу, я замечаю в глазах Мэйсона искорку любопытства – ту же, что разгорелась и во мне. Мы оба хотим расспросить Эйдена, но страх мешает заговорить. Несмотря на усталость, Эйден замечает нашу внутреннюю борьбу: он точно знает, о чем мы оба думаем.
– У меня нет сил, чтобы отвечать на вопросы. Давайте поговорим завтра?
Эйден
