на религиозные темы. Бог не дал ей родных детей, но зато она любила чужих и воспитывала как своих собственных.
После её звонка я примчалась, как только смогла. Вчера вечером мой маленький Принц (так с нежностью называла подкидыша) ворочался во сне и, упав с кровати, ударил ногу.
– Как Сашка себя чувствует? Колено не болит?
– Сегодня бегал с мальчишками, играл в салочки. Синяк, правда, ещё не сошёл, но мальчик уверен, что такая чепуха только украшает сильного мужчину.
– Так и сказал? – удивилась я детскому мышлению.
– Угу, – директриса грустно выдохнула и подняла на меня глаза, полные горечи и отчаяния. – Ася, скучает Сашка по тебе… Очень сильно скучает. Ты уходишь, а он неделю молча рисует. Да так, что куда там всяким последователям Ван Гога и Монэ! Такие картины творит мальчуган – слёзы на глаза наворачиваются. А вчера твой портрет нарисовал. Я до сих пор в себя прийти не могу. Представляешь, подписал: «Мамулечка Ася». Может, усыновишь мальчишку? Жаль пацанёнка. Третий год ребёнок надеется на чудо. С тех пор, как тебе его под дверь подбросили, и ты его к нам привезла, он только и ждёт встречи с тобой. Каждую ночь во сне зовёт. Настюха, у меня сердце кровью обливается. Я не могу больше на это смотреть. И слушать не могу. Реву как белуга по ночам. А он, главное, молчит и смотрит таким преданным взглядом, что душа выворачивается наизнанку. И только один вопрос с утра перед завтраком: «Рая Ивановна, Ася сегодня придёт?» Вот что мне ему отвечать?
Рая разревелась, и я вместе с ней. Мой маленький Принц глубоко засел в моей душе ещё с тех пор, как я открыла входную дверь своей квартиры и обнаружила его спящим на лестничной площадке. Грязный двухлетний ребёнок, закутанный в старенькую клетчатую рубашку, свернулся клубочком у стены и мирно посапывал, прижимая к щеке зажатый в кулачке кусочек чёрного хлеба. Вот тогда я поняла цену любви, жизни и счастья…
– Раиса, ну куда я его заберу? У меня съёмный лофт. Я с собой-то справиться не могу. Да и без штампа о браке в паспорте вряд ли позволят усыновить.
Виски сдавила невыносимая боль, и я, скривившись, потёрла пальцами кожу. Господи! Ну это же не котёнок! За животным-то не каждый умеет ухаживать.
– Асенька, с документами я помогу. Найди нужную сумму и забери мальчугана. Ты каждый месяц тратишь уйму денег на игрушки, одежду и прочие подарки детям. Пять лет мальчику. Не ребёнок, а взрослый парень! Тебе с пелёнками не нужно возиться. Через год в школу пойдёт. Я вас не оставлю. На выходных забирать буду, чтобы ты могла личную жизнь устроить. Пожалей ребёнка, Асечка! Богом молю! Пропадёт ведь. Уже сохнет, скучая по тебе.
Смахнув очередные накатившиеся слёзы, я отчаянно воскликнула:
– Раиса Ивановна, не травите душу ради Бога! Вы же знаете, как я привязалась к нему. Но это огромная ответственность, а я… Мне всего двадцать пять лет…
– Значит, так, дорогая! – Рая повысила голос почти до предельной ноты. – Раз такое дело, ты должна кое-что знать. У тебя есть две недели на то, чтобы усыновить Александра. На него
