она мух-то не бьет, жалеючи… и мыша, который в кувшин попался, самолично в сад вынесла, до того противна ей была сама мысль об мышиное смерти. Маменька только посмеивалась, мол, до чего нежною, чувствительною дочка выросла.
– Я говорю о непредумышленном убийстве. Пока ты не научишься контролировать свою силу, ты будешь опасна для всех.
– И… и что мне делать? Сбежать с тобой? – Гражина почувствовала, что вновь начинает злиться. Злость появлялась в животе, этаким горячим клубком, который норовил распутаться и наполнить все ее тело.
– Дыши глубже, – посоветовал Геральд. – Помогает. И бежать… куда? А главное, зачем?
Откуда ей знать?!
– Забудь все, что тебе говорили, – Геральд поднялся, движения его были текучими, плавными. – Закрой глаза.
Он оказался вдруг рядом и, присев на кровать, обнял. Руки холодные.
И сам он, что кусок льда, в который уходит ее ярость.
– Поплачь, если хочешь, я понимаю, тебе тяжело… у меня-то никогда другой жизни не было, – он говорил тихо и гладил Гражину по плечу, а она и вправду разрыдалась. – Меня с малых лет учили это контролировать. А твоя матушка повела себя безответственно.
– П-почему?
– Обиделась на нас. А может, решила, что если у тебя раньше сила не пробудилась, то уже и все… ты помнишь, тебе было восемь, когда мы встречались?
– Нет.
– Совсем?
Гражина помотала головой. Ведьмака она бы точно запомнила, а…
– Мне тогда было тринадцать. И я сопровождал твою бабушку… бабушка у нас в семье самая главная. Ее все слушаются. Кроме твоей матери.
– Это да, – Гражина всхлипнула, понимая, что почти успокоилась. – Маменька никого не слушает…
– Есть такое… на тебе было белое платье с бантами. С синими. И волосы тебе завили такими вот кудельками…
Он покрутил пальцем.
– И вокруг тебя еще осы крутились…
…и Гражина вспомнила. Нет, не его, потому что мальчишка в черном строгом костюме, слишком плотном для жаркого летнего дня, не имел ничего общего с этим вот человеком. Тот мальчишка держался рядом с женщиной, которая злила матушку.
…платье цвета весенней зелени. И еще кружево. Шляпка крохотная, украшенная речным жемчугом и лентами. И Гражине предложили шляпку примерить, а матушка не велела трогать. И конфеты забрала, мол, Гражина и так слишком много сладкого ест.
– Ты хотела посмотреть? Смотри, – матушка сердилась. – Она самый обычный ребенок… я бы заметила, если бы что-то было не так…
…цвела липа.
…и в пышных кудрях ее гудели пчелы. То есть, сперва они гудели в липе, а потом одна стала кружить над Гражиной. И вторая, и третья… и пчел стало множество, а Гражина их боялась жутко.
Она вдруг вспомнила, как сидела, боясь шелохнуться. И дышала-то через раз, и…
– Пожалуй, – женщина щелкнула пальцами, и пчелы исчезли. А парень в черном костюме отвернулся. – Да, пожалуй, ты права…
