Ну так что, сможете к двенадцати?
Следователю явно было не до объяснений. У него таких как Терещенко – вагон. И с каждым беседы вести нет времени. Да и пофиг было следователю и на Анютку и на Дениса, не чувствовал чужого горя, потому что зачерствел. Работа такая, всем соболезновать не получится. С катушек слетишь.
– Да, думаю, да. А где это произошло?
– На улице Ленина. Напротив «Пивстопа». Док сказал, что она не сразу… если бы кто-то вовремя зажал артерию, то бы, наверное, был бы шанс… но сами знаете, как у нас бывает… все просто смотрели, никто не подошел.
Денис закрыл глаза, поняв, что он видел, как Анютка погибла. Он был там. Был. СУКА!
– Хорошо. Жду, – ответил следователь.
Следователь отключился. Терещенко сунул телефон в карман, потянулся за пачкой сигарет, которая лежала на приборной панели. Закурил, а потом тихо заплакал. Он все видел, ВСЕ ВИДЕЛ! И не пришел на помощь. Может если бы он тогда оказал ей первую помощь, может она была бы жива? Вот дерьмо! ДЕРЬМО! ДЕРЬМО!
Покурил, и вроде стало легче. Вывернул руль, вклинился в правый ряд и поехал прямо. Миновал перекресток и остановил троллейбус на остановке. Открыл все двери. Сообщил в громкоговоритель, что по техническим причинам троллейбус дальше не следует.
«Что сделано, то сделано», – успокаивал себя Денис, подъезжая к депо. За то, что он свалил с линии, его могут и премии лишить, и даже уволить. Но ему сейчас было все равно.
Когда он заехал в депо, припарковал троллейбус возле забора. Выключил свет, опустил «рога». Тенью прошел мимо окна диспетчерской. Внутри стоял бубнеж голосов. Видимо, в диспетчерской разгорелись нехилые дебаты насчет того, куда могло деться солнце. Закрыть путевку Денис решил завтра, поэтому на ходу сложил ее в квадратик и сунул в карман.
Терещенко прыгнул в «Ниву», крутанул зажигание и под покровом темноты прокрался до ворот. Вырулил на улицу. В зеркало он увидел, как ему махал в след сторож и что-то отчаянно кричал. Но Денису было не до него.
До самого конца Денис надеялся, что произошла какая-то ошибка. Что Анюта жива.
Но в морге была она. Опознал. Бледная, глаза приоткрыты и как у куклы. Анюта почему-то лежала на каталке в коридоре. Работник морга сказал, что холодильник под завязку. Какое-то ОРВИ косит всех без разбору. Остались места только для VIP-персон.
Еще работник морга сказал, что тело выдадут не раньше, чем дня через четыре. Очередь. Можно было ускорить процесс, но денег Денису хватало только на похороны. И то впритык.
Следователь ушел, когда получил от Дениса все, что хотел. Работники морга тоже разбрелись по делам. Терещенко остался со своей Аней. Долго смотрел на ее лицо. Изменилось. Заострилось. Как будто это не она была. Не хотелось ему плакать, и не хотелось с ней говорить. Он почему-то вообще ничего не чувствовал. Даже хотелось посмеяться. Но он знал это состояние, это у него такое уже было. Когда брата хоронил тоже поржать тянуло, а потом пять лет брат из головы не выходил, думал о нем, вспоминал о том о сем.
Перед тем как уйти, пообещал Анютке, что еще увидятся.
