молчал, не мешая директору детского дома принимать правильное решение.
– Но если Вы так надолго уезжаете, а с ребенком что-то случится… – как бы размышляя вслух, произнес Иван Иванович.
– Нет, с девочкой ничего не случится, ведь Вы будете заботиться о ней. Хотя, все же я оставлю Вам номер моего телефона. И запомните, Вы сможете дозвониться до меня, только если произойдет действительно что-то серьезное или плохое. Но я бы на Вашем месте этого не допустил, – тихо проговорил гость.
– Хорошо, я все сделаю. – Иван Иванович уже понял, что решение здесь принимает не он. – Сейчас все дети на даче, они вернутся через неделю. А пока я сам смогу позаботиться о…
– Наташе. Ее зовут Наташа Малахитова. Все, что Вам надо знать о девочке, будет завтра утром на вашем столе.
Эдвард с явным облегчением встал с дивана и аккуратно передал малышку в руки Ивана Ивановича. Потом долго и внимательно посмотрел на нее, дотронулся до тонких, пушистых волос и тихо произнес:
– Придет время и ты все узнаешь.
И направился к выходу.
У двери смешной коротышка в полосатом халате обернулся, легко кивнул и, глядя в глаза директору детского дома, сказал:
– Береги ее, граф!
И вышел.
А Иван Иванович так и остался стоять, как столб, со спящим ребенком на руках, пытаясь осознать все то, что с ним только что произошло.
Глава 1
События, о которых нельзя умолчать
Иван Иванович Ложкин сдержал свое обещание, данное странному посетителю почти одиннадцать лет назад. Он заботился о девочке по имени Наташа и хорошо заботился. Так хорошо, что за все эти годы с ней ничего катастрофически ужасного не случилось. И директор детского дома был рад, что ему ни разу не пришлось побеспокоить ее дядю, при мысли о котором у Ивана Ивановича пробегали мурашки по спине. Но не будем скрывать, что граф, а в своих мыслях гражданин Ложкин называл себя только так, томился ожиданием и считал дни, прошедшие с назначенного Эдвардом Малахитовым срока. Коротышка задерживался уже почти на два года. Сегодня утром этих дней минуло ровно 651.
А Наташа ничего не считала и ничего не ждала. Она просто жила в детском доме, и ее жизнь нельзя было назвать самой плохой.
За эти годы Наташа сильно изменилась, она вытянулась так сильно, что оказалась самой высокой девочкой в классе. Сначала она стеснялась своего роста, но потом решила, что стоять на уроке физкультуры в шеренге первой – это здорово. И на доске писать удобнее, когда можешь дотянуться до ее верхнего края.
У Наташи была длинная шея, бледная с голубоватым отливом кожа и маленький острый носик, точная копия носа ее дяди, о существовании которого она даже не подозревала. С возрастом светлые пушистые завитки волос превратились в густую каштановую гриву до пояса, которую Наташа каждое утро заплетала в аккуратную косу и перетягивала на конце простой черной резинкой.
Осталось
