меня, вы растрогали меня до глубины души. Что могу я сказать? Что могу я сделать? Я могу только последовать примеру, который вы подали мне своей удивительной откровенностью, своим безбоязненным чистосердечием. Вы описали мне свое положение. Позвольте и мне объяснить вам положение, в какое поставлен я. Успокойтесь, постарайтесь успокоиться. У меня есть флакон с нюхательной солью для дам. Позвольте мне предложить его вам.
Он принес мне флакон, поставил мне под ноги скамеечку, он умолял меня подождать и успокоиться.
– Дурак! – пробормотал он, когда отошел от меня, чтобы дать мне успокоиться. – Если бы я был ее мужем, будь что будет, я открыл бы ей истину.
Относилось ли это к Юстасу? Не намеревался ли майор сделать то, что он сделал бы на месте моего мужа, не намеревался ли он открыть мне истину?
Едва эта мысль мелькнула у меня в уме, как раздался громкий и настойчивый стук в наружную дверь. Майор остановился и начал прислушиваться с большим вниманием. Минуту спустя дверь была отворена, и в соседней комнате послышался шум женского платья. Майор бросился к двери с юношеской быстротой. Но было уже поздно. Не успел он добежать до нее, как дверь распахнулась от сильного толчка с противоположной стороны и особа в шумящем платье ворвалась в комнату.
Глава IX
Майор побежден
Посетительница майора Фитц-Дэвида была разряженная полная девушка с румяными щеками, с круглыми глазами и с волосами соломенного цвета. Поглядев на меня с минуту с нескрываемым изумлением, она обратилась к майору с извинением, что помешала. Она, очевидно, принимала меня за новый предмет обожания старика и не старалась скрыть свою ревность и досаду. Майор уладил дело с помощью своей неотразимой любезности. Он поцеловал руку разряженной девушки с такой же преданностью, как целовал мою, он сказал ей, что она прелестна. Затем он проводил ее почтительно к двери, выходившей в залу.
– Никаких извинений не нужно, душа моя, – сказал он. – Эта дама у меня по делу. Ваш учитель пения ждет вас наверху. Начинайте урок, а я приду к вам немного погодя. Au revoir[1], моя обворожительная ученица, au revoir.
На эту любезную речь молодая особа отвечала что-то шепотом и устремив свои круглые глаза на меня. Наконец дверь за ней затворилась. Майор Фитц-Дэвид получил возможность успокоить и меня.
– Я называю эту молодую особо одним из моих счастливых открытий, – сказал он весело. – Она обладает лучшим сопрано в Европе. Поверите ли, я нашел ее на станции железной дороги. Она стояла за прилавком в буфете, бедняжка, и полоскала винные стаканы, распевая во время своей работы. Что это было за пение! Праведное небо, что это было за пение! Ее ноты электризовали меня. Я сказал себе: «Вот природная примадонна. Я выведу ее в свет!» Это уже третья, которую я вывожу в свет. Когда она будет достаточно подвинута, я повезу ее в Италию и усовершенствую ее в Милане. В этой простодушной девушке, сударыня, вы видели будущую царицу пения. Слушайте! Она начинает свои гаммы. Что за голос! Браво!
До свидания (фр.).
