что выгляжу жутко напуганной.
– Господин Эдер, – сообщил он.
– Да, я помню, – я принялась лихорадочно соображать к чему он это сказал.
Может я неправильно назвала его имя? Так я его вообще вроде не называла.
– Гая! – Декарт укоризненно взглянул на меня. – Каждый раз, обращаясь ко мне, ты должна заканчивать свое предложение словами «Господин Эдер». Чуть позже, если ты мне подойдёшь, это обращение станет короче, но сейчас будь любезна разговаривать со мной только так.
Я прикусила язык.
Какой же это Декарт сложный человек! Прям на хромой козе к нему не подъедешь!
– Ну же! Исправляйся! – потребовал он, одарив меня тяжёлым взглядом через темные очки.
– Доброе утро, Господин Эдер, – повторила я, но не стала больше что-то добавлять. Вдруг у него там по каждому пункту свой подпункт?
– Ну? – нахмурился мужчина. – Куда ехать? Ты выяснила контакты владельцев?
– Да, Господин Эдер, – теперь я обдумывала каждое свое слово и говорила медленнее. – Я знаю одного из них лично. Думаю, он уже так и так заплатил за обе машины. Поэтому денег я должна именно ему.
Затем, назвав адрес моего шефа, я напряжённо сглотнула и приготовилась к очередной критике в свой адрес, но ее не последовало.
– Хорошо, поехали, – снисходительно согласился он и завел машину. – Пока мы вместе ты можешь задать все интересующие тебя вопросы.
– А личные вопросы можно? – аккуратно спросила я и тут же добавила. – Господин Эдер?
– Можно.
– Вы носите линзы? – спросила я то, что не давало мне покоя с момента первого взгляда на этого человека. – Господин Эдер.
– Нет, – ответил он. – Я понимаю, моя внешность немного пугает, но ты привыкнешь. У меня редкий случай: обесцвечивание сетчатки. Что-то вроде альбинизма. Я не переношу солнечный и любой другой яркий свет. На самом деле у меня обычный карий цвет глаз, но альбинизм делает их желтыми. Не бойся: это не заразно и никак не передается. Как и моя непереносимость солнечного света.
– Ого! – восхитились я, забыв о субординации. – А я подумала, что Вы оборотень! – я тут же опомнилась. – Простите, Господи Эдер.
Однако мужчина криво улыбнулся одним уголком губ и не стал меня ругать.
– В любом случае, это очень красиво, – я попыталась загладить свою глупость. – Правда. Вы очень красивый.
– Гая, успокойся, – Декарт иронично погладил меня по голове, когда мы остановились на светофоре. – Я вполне адекватно воспринимаю свою внешность и никаких комплексов на этот счёт у меня нет. Ещё вопросы?
– Вы иностранец? – задала я следующий мучивший меня вопрос.
– То, что у меня необычное имя еще не говорит о том, что я иностранец, – отрезал он. – У тебя тоже греческое имя, но на истинную гречанку ты совсем не похожа. Так что никаких языковых и культурных барьеров между нами не будет. Ещё вопросы?
Перед следующим вопросом я глубоко вздохнула и все же спросила:
– Если
