снова закричал Андрей, – а кто он по-твоему? Что ему свободных баб мало или не хватает остроты ощущений, и, вообще, у мужиков, у настоящих мужиков, есть две заповеди: первое – это замужняя женщина – грех, нельзя лезть в чужую семью и разбивать чужую жизнь ради того, чтобы трахнуть кого-то; и второе – жена друга – не женщина. Настоящие мужики придерживаются этих правил, а кто не придерживается, тот ублюдок и мразь, и Квазимодо твой в том числе мразь, а ты просто шлюха.
Инга ничего не говорила, просто сидела, опустив голову. Андрей встал, еще раз отхлебнул из горлышка и сказал, глядя ей прямо в глаза:
– Что же ты натворила, зачем? – И пошел снимать пальто.
– Скажи, ты сможешь когда-нибудь простить меня? – Спросила Инга.
Андрей, стоя в дверях, оглянулся и уже спокойно, почти шепотом, ответил:
– Бог тебе судья, а сейчас хватит об этом, вон Ромашка идет домой, пусть ребенок ничего не знает.
По приходу сына из школы, Андрей с Ингой больше не разговаривали. Сославшись на какие-то дела, Андрей быстро оделся и ушел.
Выйдя на улицу и глотнув свежего воздуха, он решил уйти куда-нибудь в укромное место. Лишь одно желание было у него сейчас – побыть одному. Поэтому он направился к реке, хотелось быть дальше от людей, а в это время берег был пустынным. Найдя удобное и укромное место, Андрей сел и стал думать, что же ему теперь делать и как жить, да и жить ли вообще. «Как в Гамлете» – подумал Андрей и сам ухмыльнулся своей мысли – «Наверное, Шекспира в свое время тоже так кинули».
Так просидел он часа два, не отрываясь глядя на воду, лишь куря одну за одной, он все думал и думал, но мысли роились в голове и ничего на ум не приходило. Лишь одна мысль стучала в висках: «Как она могла, зачем?!»
На улице стало смеркаться, в это время темнело уже рано. И Андрей подумал, что пора идти домой, но тут же резкая мысль резанула в мозгу: «А где твой дом, и кому ты теперь нужен?»
Придя домой, Андрей разделся и лег, но уснуть так и не смог, страшная обида и разочарование душили его. К горлу подкатил комок, и на глаза навернулись слезы, и он заплакал. Отвернувшись к стене, и уткнувшись лицом в подушку, плакал долго, плакал навзрыд, но эти слезы не принесли облегчение, а лишь хоть как-то помогли выплеснуть эмоции.
Проснувшись утром, Андрей снова вспомнил, что с ним произошло, и, поневоле, волна горечи нахлынула на его душу. Андрей всю жизнь мечтал, что в его жизни будет один идеал – его семья, ради этого он терпел все низменные невзгоды, готов был вытерпеть все, лишь бы быть с ними, но теперь его мечта была разбита, это был крах всех надежд.
Инги уже не было дома, она ушла рано, даже не включив свет для того, чтобы воспользоваться косметикой. Роман был дома, в школе выходной, и он, даже не умывшись, сразу же сел смотреть видео. Андрей встал, умылся, привел себя в порядок. Затем заглянул в зал.
– Привет, сынок. Ты еще не умывался? Давай-ка, приводи
