на помощь. Она забирает у меня трубку:
– Тетя Оля, здравствуйте. Только не ругайтесь, теть Оль. Да все с Олесей нормально. Она просто нечаянно платье порвала за пятьдесят тысяч.
– Как? – слышу громкий мамин вопрос.
– Запуталась и упала. Правда не совсем так…
Но прежде чем Марина что-то успевает рассказать я забираю у нее трубку.
– Мам, я не пойду за Эдика замуж, – и отключаюсь.
– Ты что творишь, Лесь? Тебя Эдик того, прибьет…
Глава 2
– Анри, ты серьезно хочешь заплатить за это платье?
Вика округляет и без того большие глаза.
– Да жалко что-то мне ее, – пожимаю плечами.
– Жалко? Ты знаешь, что это означает? – искренне удивляется сестра.
На самом деле нет.
Я уже давно не испытываю подобных чувств. Наверно с тех самых пор, когда умерла моя крыса Лили. Напрягаю память, помню мне тогда было лет семь. У меня была белая крыска Лили и один раз я решил выпустить ее из клетки погулять. Зверек сбежал. А потом я обнаружил хвост Лили возле миски нашего кота Ганнибала. Вот тогда-то я и испытал это странное чувство – жалость.
Я грустил несколько дней. Даже помню ничего не ел в этот период, но отец быстро вытащил меня из хандры, когда привез мне точно такую же белую крысу. И я тоже назвал ее Лили.
Чуть позже понял. Что все… Абсолютно все, взаимозаменяемо. И даже любовь…
А тут, когда увидел эту невзрачное существо, с трудом напоминающее девушку, почему-то проникся к ней жалостью. Она была такая бледная, такая напуганная, как моя крыса Лили в тот день, когда я выпустил ее из клетки…
– Пятьдесят тысяч, карта? Наличные? – спрашивает сдавленным голосом продавщица.
– Картой, – кидаю ей.
– Анри, она же тебе разбила телефон? – сцепив зубы, произносит Вика. – Если отец узнает, он тебя растерзает. А если он у тебя спросит, куда ты потратил эти деньги, что будешь ему говорить?
Я потираю подбородок. Скольжу взглядом по бледной продавщице. Перевожу его к той кабинке, где до сих пор сидит мартышка. И возвращаю его обратно на Вику.
– Скажу, что ты меня заставила оплатить обед в ресторане, – криво улыбаюсь ей.
– Ах, ты подлец, – ударяет меня Вика кулачком в плечо.
– Ты и так мне задолжала, сестренка, за поход с тобой в магазин. Думаешь, мне в кайф ходить по бабским бутикам и выбирать тебе шмотки? Думаешь, у меня своих дел нет? – возмущаюсь.
– Ой, ладно тебе. Чего орать-то? Обед так обед, – смиренно соглашается она. – Но за айфон сам с ним разбирайся. Я тебе тут не помощник: – Когдаа самая ближайшая доставка?
Вика обращает все свое внимание на продавщицу, а я на примерочную, откуда доносятся громкие всхлипы. В сердце что-то дернулось и тут же исчезло. Нахмурил бровь. Что за черт!
– Вика, ты долго еще будешь трепаться? – сухо спрашиваю сестру. – Надоело.
– Конечно, надоело, брат. Не ты же женишься, а я. Так что потерпи
