в пятнашки и прятки, боксировали коротенькими и перепончатыми лапами. Вели себя, как младшеклассники на перемене, и все – абсолютно бесшумно. Под ухом у Насти тихонечко шуршала камера, меняя фокус, двигая кольцами объективов. Как удивительно это ощущение причастия к чуду природы! И не важны были затекшие руки и ноги. Влад вдруг тихо присвистнул. Выдры застыли, как вкопанные. Над их головами мелькнула огромная тень.
Секунда-другая, и они растворились, как будто и не было никого. Только плотно утоптанный песок и круги на воде.
Раздался шум в камышах, громкий треск и на песок вышло нечто. Опирался тот зверь на четыре ноги волоча за собой странный хвост: длинный, голый как у крысы с кисточкой на хвосте, как у льва. Круглая голова была увенчана рожками. За спиной – два крыла, как у мыши летучей. Толстое тело покрыто чешуйками, а когда существо вдруг встало на задние лапы, разглядывая что-то в воде, стало видно и перепонки между пальцами и длинные когти. Странный зверь что-то вынюхал, тяжко вздохнул и нырнул вслед за выдрами, совершенно бесшумно. Лишь следы на песке подтверждали – все это Стасе только что не приснилось.
Влад опустил объектив и вдруг шумно вздохнул прямо в ее макушку. От неожиданности она вздрогнула, пошатнувшись, но горячая ладонь стала твердой опорой спине.
– Это вообще кто был? – испуганно выдохнула девушка. – Что за чудо-юдо?
– Хм… – Беринг словно подыскивал термин. Не знал, что ответить, ученый биолог? – Это анчутка. Э-э-э… турпис муг (turpis mug – лат. чудище уродливое).
– Я о зверях таких даже не слышала никогда и фото не видела.
– Мы же в заповеднике, Настенька. Эти все… звери, они исчезающие и охраняемые. Строго секретные, да.
Стася долго смотрела еще на песок. Замерла, вспоминая того зверя сказочного. И пригрелась, уходить не хотелось совсем.
11. Белогорье
– Устала?
Низкий рык, прозвучавший над ухом, снова заставил ее дрогнуть, и снова – крепкая рука на пояснице. Так надежно и так горячо. Она вдруг застеснялась: все это время сидела на нем и забылась совсем.
– Не знаю. Это… и есть ваша работа, да?
Он рассмеялся, фыркнув почти беззвучно.
– Возьми-ка.
Камера переместилась на шею Стасе, повиснув рядом с биноклем. Внезапно на талии оказались обе мужские ладони, и она очень быстро переместилась на маленькую площадку в развилке ствола. Беринг подчеркнуто-осторожно, словно фарфоровую статуэтку поставил девушку на ноги, спустился на землю и сдернул ее, даже пискнуть она не успела.
Снова он был так близко, держа ее в своих больших руках. Щеки снова залила краска, дыхание сбилось. Да что с ней такое?
– Вы не ответили.
– Это только ее маленький штрих. Момент, секунда. Понравилось?
– Очень!
И так убедительно и горячо прозвучало ее это детское: “Очень!”, что Влад рассмеялся.
К
