согласия направляется к столику, и я подумав лишь пару секунд и решив, что, в общем-то, ничего не теряю, следую за ним.
Мужчина останавливается рядом с брюнеткой, и тут же берет быка за рога. Проникая в личную зону девушки, он касается рукой её лица, берясь за подбородок.
Я замечаю, что девушка напрягается и даже сжимает кулак, будто готовясь заехать наглецу, но он начинает говорить и, услышав его слова, она меняется в лице, расползаясь в улыбке.
– Хочу знать имя девушки, которая проведёт эту ночь со мной.
– Ты не по адресу, я не гадалка, – брюнетка решительно убирает его руку от своего лица.
– Мне и не нужна гадалка, я знаю, что в моей постели сегодня будешь стонать именно ты, – не сбавляет обороты приятель, а я встав чуть в стороне, наблюдаю за диалогом.
– В этом я искренне сомневаюсь, но представиться, конечно могу, – она явно не впечатлена.
– Только никаких выдуманных имён, я сразу пойму ложь.
В ответ на слова Дороса обе девушки начинают хихикать.
– Что ж, ты сам захотел, – смеётся брюнетка и, выдержав короткую паузу, произносит, протягивая мужчине ладонь. – Перихария Петровна, – в глазах друга в ответ на более чем странное имя вспыхивает явный интерес.
– Восторженная радость? Значит, интересно. Испытал бы её. У тебя греческие корни? – заинтересованно спрашивает мужчина.
– У тебя, по-видимому, тоже.
– Не только. Дорос Адамади, – представляется он.
– Подарок значит, – повторяя интонацию Дороса, протягивает брюнетка, переведя имя моего приятеля. – Надеюсь, мне не будут этот «подарок» навязывать?..
– Я не подарок, я сюрприз! – произносит друг.
– Бе… Как банально… – девушка бросает на подругу многозначный взгляд и вздыхает, будто лишь ради худышки идёт на такую жертву, как общение с Адамади – Может твой приятель тоже к нашей беседе присоседиться, раз уж вы подошли? Меня можно звать Кузей, а моя подруга – Алла.
Глава 21. Реален?
Сердце пойманной в силки птицей бьётся в груди, с силой шарахая о ребра. Дышать, получается, через раз. Будто грудная клетка сжимается вокруг трепещущего мышечного органа, сминая лёгкие, не позволяя им развернуться для полноценного вдоха. Словно они, как и сердце в плену, в захвате, как впрочем, и всё моё тело, которое всё ещё находится в мужских руках. Доминик, или Ник, или как его там… слегка опускает голову, лишая меня возможности видеть его глаза. И зрительное восприятие сменяет осязание. Мою кожу обжигает дыханием, и то, что я чувствую сейчас, дублирует ощущения, преподносимые мои воображениям, когда я представляла себя в объятиях Муза. В сознание врывается всё тот же обволакивающий, бархатный хрипловатый голос, но сейчас реальный…
Реальный? Или я просто сошла с ума и всё это мне просто чудится? – проносится в голове.
Мысли единственное, что движется… Я вот, совершенно зависла,
