лишь подумал: «Зачем троллейбусу такой якорь?» Он заметил в заднем окне девушку, которая смотрела на него и шевелила губами.
– Гектор! Я беременна! – Мария улыбалась и смотрела на палочку. – Слышишь? Бе-ре-мен-на!
– Что? – из-под одеяла выглянул слипшийся глаз Гектора. – Уверена?
– Конечно! – Мария протянула ему тест.
– Ты на него писала?
– Помыла же!
Убедившись, что Мария беременна, Гектор встал, зажал руками ее бедра, поднял и стал сюсюкаться по дороге на кухню.
– Осторожно, – засмеялась Мария, – не ударь меня о люстру.
– Боишься, что придется выбирать новую? – смеясь, поддерживает Гектор.
– Боюсь электричества, – уже без улыбки ответила Мария.
Они прошли дверь в домашний спортзал, потом дверь в гостиную, где гостей никогда не бывало – сейчас это, скорее, кинотеатр для двоих, – а затем вышли в прихожую, главным сокровищем которой было оригинальное полотно Кандинского с причудливыми квадратами, линиями и кругами разной формы.
– Подумать только! – удивилась Мария. – Представляешь? Через тридцать шесть недель у нас будет ребенок! За это время у меня в животике вырастут новые ножки, новые ручки, новое тельце, новая головка… новая личность! Тридцать шесть недель, Гектор!
– Как его назовем? – говорит Гектор.
– А с чего ты взял, что это мальчик?
– Я и не говорил, – Гектор спустил Марию на паркет. – Ребенок – мужской род.
– Ну ты спешишь, имя пока рано.
– Почему?
– Сначала нужно отпраздновать, – Мария сделала детские глаза, – вкусняшками!
Гектор засмотрелся на входную дверь. «Почему до сих никто не пришел?» – думал он.
– Гектор?
– Одеваюсь, – Гектор сложил довольное лицо.
Пока Гектор одевался, Мария зашла на кухню, чтобы помыть посуду со вчерашнего ужина. Мысленно она похвалила себя за то, что по привычке, которая передалась от матери, убрала нож в раковину, хотя и тарелки, и приборы, и крошки остались на столе нетронутыми.
Порой Мария даже среди ночи – по пути в туалет – заглядывала на кухню, чтобы проверить, убрала ли она нож со стола, и он всегда был убран. За исключением тех случаев, когда его не убирал Гектор. Поэтому Мария и не переставала проверять. Сверхнаглостью – считала Мария – было оставить на столе сразу два ножа, из-за чего Мария могла устроить ссору на несколько часов за то, что Гектор несерьезно относится к «раздражающему ее фактору».
Вытирая губкой тарелки, Мария думала о том, что Гектор – так как ему не нужна работа, – сможет проводить время с ребенком, пока она будет заканчивать архитектурный факультет. Его денег хватит, чтобы дать ребенку все, что нужно: хорошую одежду, хорошую еду, хорошую школу, хороший университет, хороших друзей из хороших семей – хорошее все.
К тому же, рассуждала Мария, когда ребенок вырастит, она
