об этом прямо, для того и придуманы индивидуальные свидания, но так страшился ответа, что не мог найти в себе силы начать разговор. Даже просто говорить было больно, поэтому на робкие нейтральные вопросы Оксаны Макс буркнул не поворачиваясь что-то невразумительное и опять замолчал.
Да, он, конечно, задержался намного дольше, чем обещал, и был готов и к тому, что она не усидит на месте и ему придется её искать (здесь он рассчитывал на помощь операторов). И был готов к справедливым упрекам и извинительным речам. Но он не был готов к её тихому задушевному голосу, каким она пела, и сияющим зеленым глазам на весь экран камеры её оператора Игорька. А когда, совсем уже было, решил войти в комнату, она начала читать стихи, и он застыл, боясь пошевельнуться. Кое-как собрался с силами, пока они вдвоем с женщиной пели последнюю песню…
Макс стремительно вел Оксану за руку, провожая до дверей их особняка. «Как будто хочет быстрей от меня избавиться», – подумала Оксана. Но рука при этом у него сильно дрожала… Что же случилось с ним в клубе?
– Ах, да, чуть не забыл… – и с этими словами Максим хмуро протянул Оксане немного завядшую розу.
Оксана дернулась, как от пощечины:
– Не знаю, что для Вас, Максим, (от обиды переходя на «Вы») означает роза, а для нас, девочек, означает хоть немного симпатии с Вашей стороны. А Вы мне то за спортивные достижения розы вручаете, то за пренебрежение мной. Я не возьму её. Подумайте до церемонии роз. До неё ещё целых два дня… И у меня ещё есть время подумать: стоит ли мне здесь оставаться…
И ушла с деревянной спиной, а Макс так и остался стоять с розой в протянутой руке. А когда за Оксаной хлопнула дверь, сорвался, побежал, взлетел на свою Хонду, как на лошадь, и помчался, куда глаза глядят.
Пока Оксана шла по коридору к общей комнате, где девочки обычно ждали всех со свиданий, она молилась, чтобы там никого не было. Но – увы, девять пар глаз уставились на неё с вопросом: ну как? У каждой был свой подтекст в этом вопросе, но Оксане было не до нюансов – только бы продержаться до своей комнаты…
– Свидание не состоялось…О розе Макс подумает до церемонии…
И опять пришлось держать прямой спину и высоко голову, чтобы пересечь зал и, наконец, взбежать по ступенькам и плюхнуться ничком на кровать. Сразу же подступили рыдания. Кэт тихо вошла в комнату и закрыла дверь. Поняла, что спрашивать бесполезно, за что Оксана была ей бесконечно благодарна. Мысли какие-то невнятные кружили в голове, всплывала обида – можно же было хотя бы два слова сказать: извини, неприятности. И всё! Она бы уже не грызла себя сомнениями и не почувствовала себя такой униженной, когда он протянул ей розу, как кусок хлеба голодной собаке, прости, господи!
Через некоторое время в голову пришла мысль: «Из-за чего я реву белугой? Ну не нравлюсь я ему, так и он мне не больно нравится, хам какой-то! Чего я больше всего не хочу? Оставаться здесь больше не хочу даже ради Парижа! По дому соскучилась, по Аленке. И не хочу я тут даже на два дня оставаться!
