Мелана за те лета, что, они не виделись, повзрослела. Уже не краснела и не заикалась, но была все той же – красивой не больше чем другие.
Она стояла на балконе, глядя на свой город, когда Эльтан пришел к ней. Кротко улыбнулась ему, почти ободряюще. У Эльтана окаменел язык. Он ждал возмущения, гнева, отказа. Слухи, конечно же, опередили его, и все в Сигайне знали, зачем приехал кайране Сиршаллена. Знала и Мелана.
Она молчала, глядя на него своим открытым смиренным взором. Молчала не осуждающе, а словно подталкивая его, боясь сбить его с мысли.
– Кайране Мелана. – сказал он, с трудом совладав с голосом.
– Приветствую в Сигайне, кайране Эльтан.
Они снова помолчали. Эльтан со страхом вгляделся в ее глаза – не блеснут ли слезы? Но нет, Мелана смотрела на него ободряюще улыбаясь.
Он проклинал свою трусость, но перед ее чистым беззащитным взором ему нужна была вся его решительность, чтобы завести неприятный разговор.
– Меня посетило великое счастье. – сказал он. Мелана опустила глаза.
– Да?..
– Я встретил деву, что хочу назвать госпожой сердца. – отрезал он.
– Это великая радость. – Мелана сказала это так тихо, что ему пришлось напрячь слух.
– Эта дева не ты. – подвел он черту. Мелана тихо усмехнулась.
– Не стоит уточнять, кайране. Я поняла это еще в ваш прошлый визит.
Эльтан сжал губы. Упрек все же послышался ему – смутный далекий и горький. Что он не дал ей и шанса. Эльфы ведь не люди, чтобы скреплять союз в день знакомства. По всем законам, он должен был провести в Сигайне годы, десять-двадцать лет. Узнать Мелану, а она узнала бы его. Сделать все, чтобы в ее сердце расцвела любовь, пропитать свою душу ее добродетелями. И тогда, когда они взрастили и обрели чувства, расцвело бы их древо… А он сбежал через два месяца.
– Я прошу у тебя свободы от слова, сказанного Владыкой Сиршаллена.
Мелана подняла на него задумчивый взгляд, и Эльтан похолодел. Она смотрела так, словно вот-вот «нет» сорвется с ее губ. Злое, мстительно «нет», которое он трусливо не сказал ей сбежав.
– Что бы ни говорили нам законы, мы не властны над своим сердцем. – Мелана натянуто улыбнулась. – Ты свободен от слова. Я желаю тебе счастья.
Она повернулась, чтобы уйти.
– Мелана! – позвал он. Она обернулась. Эльтан сам не знал что хотел сказать ей и уже жалел, что окликнул. Не даст ли он ей этим ложных надежд? – Благодарю тебя. И прошу прощения за все горести, что я принес, намеренно или нет.
– Ты принес не горести, кайране. – она нежно улыбнулась ему. Что-то в этой улыбке он не мог разгадать. Тогда она была выше его понимания.
Он поклонился, Мелана ушла.
Эльтан стоял на балконе, а тополя Сигайны шептали ему что-то горькое, безысходное. Мороз прошел по его коже. Лесные духи гневались на него. Он понял, что сломал что-то хрупкое, драгоценное, чему уже никогда не будет возврата.
