касаться любого из нас.
Оба вице-президента напряглись. Преднамеренное убийство, рэкет, наркоторговля, вымогательство… Несмотря на солидный фасад, никто из верхушки «Лунъюй» не был чужд обвинениям, перечисленным в «извещении о смертном приговоре».
Братец Хуа цепко наблюдал за ними. На лбу Мэн Фанляна уже выступила испарина. Оба явно задавали себе один и тот же вопрос: «Что, если убийство Дэн Хуа не утолило в Эвменидах жажду крови?»
– Возможно, сейчас мне надо будет лично озаботиться вашей безопасностью. Предлагаю пока отложить все внутренние дрязги, касающиеся наследия Дэн Хуа, перед лицом борьбы с таким грозным врагом. Уверен, что Мэр Дэн сказал бы то же самое, будь он все еще здесь.
– Мы будем тебе очень признательны. – Вице-президент Линь кивнул. – Ты – незаменимый член нашей команды безопасности.
– Однозначно, – согласился вице-президент Мэн.
Братец Хуа пожал плечами.
– Я лишь делаю свою работу, – повторил он.
12:51
Управление общественной безопасности Чэнду
Наспех перекусив, Ло Фэй заперся у себя кабинете, намереваясь разобраться с записями. Очень нужны были спокойная обстановка и ясная голова.
Накануне вечером, в десять минут одиннадцатого, некто, назвавшийся полицейским, вошел в отделение интенсивной терапии, где лежал на лечении У Иньу. Его разговор с учителем длился около получаса, причем перед этим гость потребовал, чтобы в палату больше никого не пускали. На нем были солнцезащитные очки, скрывавшие бо́льшую часть лица. Отделение он покинул примерно без четверти одиннадцать. На просьбу описать его внешность персонал дал лишь самые расплывчатые описания.
По словам медсестер, с уходом этого человека У Иньу впал в странное уныние; это было похоже на депрессию или сильный стресс. Всю ночь пациент почти не спал, а наутро это состояние только усугубилось. Он даже отказывался встретиться с женой и сыном, которые приехали его навестить. А через двадцать минут после их прибытия взял и шагнул из окна своей палаты.
Обзвон Инь Цзянем местных участков подтвердил, что ни один из полицейских начальников своих сотрудников в больницу не отряжал. Ни одна правоохранительная структура не взялась объяснить, что тот визитер мог делать в палате У Иньу.
Подозрение специальной следственной группы изначально пало на Эвменид – во всяком случае, Инь Цзянь выражал уверенность, что это был он. А вот Му Цзяньюнь считала иначе.
– Есть несколько причин, по которым эта теория не выдерживает критики, – заявила она. – Насколько нам известно, «извещения о смерти» Эвмениды учителю никогда не предъявляли. А если б убийца вернулся за У Иньу, то неизбежно пришел бы и за девушкой. Кроме того, этот «допрос» обернулся полной противоположностью тому, чего убийца добивался от У Иньу. Он хотел, чтобы учитель вновь открыл в себе достоинство и приверженность долгу – качества, явно противоречащие решению У Иньу покончить с собой. Что наводит на мысль:
