чтобы Анна была здесь.
И едва эти слова вылетели, ей захотелось взять их обратно. Они наполнили комнату, омерзительные, как вонь от гуано. Сиф неотрывно смотрел в пол, наморщив лоб. Чувство вины мурашами побежало по шее, но Элли сжала кулаки.
– Ты не хочешь проводить время со мной? – тихим голосом спросил Сиф. – Ты могла бы… помогать с починкой?
– Послушай. – Элли снова села. – Я изобретатель. Я не могу день-деньской чинить лодки.
Глаза Сифа распахнулись.
– Ты считаешь, что ты лучше их, – сказал он. – Тебе нужно не чтобы Королева помогла тебе, тебе просто нужно, чтобы кто-то говорил тебе, какая ты особенная.
Боль в животе у Элли спеклась в вихрь гнева:
– Не читай мне нотаций! Ты представить не можешь, через что я прошла.
Сиф открыл рот, чтобы запротестовать.
– Нет! – Элли крутанулась ему навстречу. – Скрываться годами – скрывать самую тёмную тайну, которая только может быть! Это было непросто, Сиф, но я сумела! Я спасла твою жизнь. Я одолела бога…
Она сердито шагнула к нему, но нога её погрузилась прямо в большую кастрюлю, жижа промочила носок, забиваясь между пальцами.
Медленно-медленно Элли вытащила ногу, капая гуано на пол. Щёки её горели.
– Я пойду принесу чистой воды, – сказал Сиф, ловко перешагивая через кастрюли на пути к двери. – И мыло. – Он отвесил глубокий поклон. – Ваше Величество.
8. Человек на рыночной площади
На следующее утро, когда Сиф встал на работу, Элли притворялась, что спит, повернувшись спиной и свирепо зажмурив глаза, пока он не закрыл за собой дверь спальни.
Молворт подозрительно поглядывал на неё, когда она завтракала в баре.
– Сиф выглядел несчастливым, когда уходил, – сказал он, опершись на свою швабру.
Элли захрустела редиской.
– Я слышал ссорящиеся голоса вчера вечером.
– Я не хочу об этом говорить.
– Вот и Сиф так сказал. Хотелось бы мне иметь лучшего друга.
– Мы брат и сестра, – поправила Элли.
– Ну уж нет. Не ври мне – я всю жизнь провёл здесь, наблюдая за людьми, и с одного взгляда увижу, если кто лучшие друзья.
– Ты зловеще взрослый для двенадцатилетнего, – заметила Элли.
Молворт приблизил своё лицо к Эллиному почти вплотную.
– Дружба ценна превыше всего. Так говорит Великая – Та, что мудрее всех.
Элли отстранилась от него.
– Но он теперь дружит со всеми этими матросами, и они всегда вместе. Я пыталась заговорить с ними, но… я не очень сильна в разговорах с людьми.
– Я знаю, – сказал Молворт. – Я видел.
Элли насупилась:
– Может, и у тебя был бы лучший друг, если бы ты был поприветливее.
– Я всего лишь честен. Честность ценностью своей и уступает лишь дружбе, так говорит…
– Ладно, ладно, – сказала Элли. – И что мне
