консервы и налил молоко. Голодная орава набросилась на еду и принялась громко чавкать.
Последним местом был старый овраг. Я почему-то решил, что это моё дело и нужно обязательно дойти до конца этот путь, который, судя по всему, дворник проделывал каждую ночь.
Дойдя до старого моста, который был перекинут через овраг, поросший камышом и наполовину заполненный мусором, дворник остановился.
– Федя, – негромко позвал он.
Сегодня я впервые слышал голос этого человека. Думаю, я был одним из немногих, кому вообще довелось его слышать за долгие годы. И за это мне было очень стыдно.
– Федя, ты живой? – снова раздался голос дворника.
«Кого он там зовёт? Тролля, что ли? Может, он водит знакомство с нечистью?»
Из-под моста наконец раздался голос:
– Пока да. Чего припёрся?
– Сигарет тебе принёс и пожрать.
Я всё это время прятался по кустам и ждал. С какой-то поганой и злой надеждой ждал, что Рома всё-таки окажется злодеем. Что все эти нехорошие мысли в его адрес были не напрасны, что я не чудовище, которое может вот так безосновательно осуждать человека за то, в чём он никогда не был виноват и даже наоборот, был в сотни раз лучше меня и всех людей вокруг. Но это было не так, и я ненавидел себя.
Из-под моста вылез бородатый одноногий «тролль» Федя с перебинтованной головой, который на самом деле был обычным бездомным стариком, одетым в замасленный армейский бушлат.
– Ты когда ко мне переедешь? – спросил Ромка, протягивая пачку сигарет «троллю».
Тот закурил.
– Не дождёшься! Мне твоя халупа даром не сдалась. Ты посмотри, какое небо, – поднял он голову и выпустил в холодный воздух струю дыма. – Разве смогу я спать под потолком, когда такая красота над моей головой?!
– Нет, не сможешь, – грустно ответил Рома и тоже закурил.
Они постояли так минут десять, а потом Рома двинул в сторону домов, где принялся наконец за свою работу.
Я подошёл к нему осторожно со спины, не зная, что сказать, но чувствовал, что сказать что-то нужно.
– Чего тебе? – спросил он вдруг, не оборачиваясь.
– Я… Я это… Поздороваться хотел, – ничего на ум не шло.
– За этим всю ночь за мной следишь?
«Так он видел меня! И ничего не говорил!»
– Нет. Я просто хотел…
– Хотел поймать меня за какой-нибудь гадостью?
Я молчал.
– Расстроил я тебя? – он говорил, по-прежнему стоя спиной ко мне, подметая асфальт и дымя сигаретой.
– Простите меня. Я думал, что вы маньяк. А вы, оказывается…
– Кто? – он наконец обернулся, и в свете луны я увидел его полные жизни, мудрости и доброты глаза. Он был изгоем общества, но он не был тем, кем его считали, не мог быть в принципе.
Я не нашёл слов. Чувствовал себя глупо, поэтому перевёл тему.
– А
