эту странную женщину, по-человечески пожалела. И да, укоротить форейтора я не смогла, и вовсе не от недостатка времени. Потому что никакая я не графиня, я никто, меньше чем никто, падчерица, бесправная и нелюбимая.
– Возьмите, – протянула я зонт. – Небольшая защита от солнца вам не повредит. Прощайте.
– Марго! – остановил меня властный возглас.
Подняв лицо, я встретила взгляд алых глаз.
– Фата?
Так вот о каких последствиях она говорила. Нищенка, сбитая с ног ударом хлыста нашего форейтора, деревенского столяра Жана Экю, оказалась феей. Если верить слухам, эти волшебницы часто бродили среди людей, награждая либо наказывая их по своему разумению. А наказывать они могли.
Не в силах ни пошевелиться, ни что-нибудь произнести, я смотрела в алую пульсирующую глубину, поглощенная ею без остатка. Гляделки продолжались довольно долго, настолько, что когда наконец удалось моргнуть, ноги мои ослабли и я пошатнулась.
– Забавно, – сказала фея, – похоже на начало простенькой народной сказки. Мачеха стремится пристроить при королевском дворе двух любимых дочурок, а главной героиней, к удивлению почтенной публики, оказывается третья, не родная, лишняя, нелюбимая.
– Простите?
– Падчерица забита донельзя и находится в отчем доме на положении прислуги. Камины, небось, чистить заставляют? Не отвечай. Ты, Маргарита де Жуаньи, для меня как открытая книга. Умненькая, но не слишком, добрая, но без придури, воспитанная. Папенька успел до отбытия в чертоги Спящего этим озаботиться. Замуж только выдать не успел, оставил это на новую супругу. Но у той своих двое. Что же ждет нашу деву? В сказки мы давно не верим, так что ничего хорошего. Будет прислуживать маменьке до старости. Но… – Фея широко улыбнулась, теперь, когда она не притворялась человеком, острые ее зубы хищно блеснули. – В силах бродячей пожилой фаты подарить бедняжке толику волшебства. Не будь я Леонидия, некогда восседавшая по правую руку пресветлой Алистер.
Я подумала, что фей тоже может настичь безумие: Алистер звали одну из двух небесных королев, а моя собеседница сейчас явно бредила.
– Ты дала мне напиться, – сказала сумасшедшая фата, – и подарила зонт, поэтому получишь ответный подарок. Маргарита? Скорее маргаритка, которой не помешает садовник. Держи.
Она вложила мне в ладонь продолговатую горошину.
– Ты не мечтаешь о принце, твои фантазии приземлены и рассудочны, посему дарую тебе исполнение желания. Зарой это семечко в саду и мысленно, но четко, попроси о самом заветном.
– Благодарю, – поклонилась я, не спорить же с безумицей. – Хорошего вам дня, фата Леонидия, и легкой дороги.
– Никому мой подарок не показывай и не говори о нем, иначе… – Длинные пальцы с кинжальными когтями вспороли воздух у моего лица. – А мачехе своей хитроумной передай, что чокнутая колдунья отблагодарила тебя вот этим.
В другой моей руке оказалась увесистая серебряная коробочка, а фата растворилась в дрожащем
