конца жизни.
Антон Мускин
Воспоминания о Ринпоче
Оргьен Тобгьял Ринпоче
Джамьянг Кхьенце Лодро. Цуглакханг в Дворцовом монастыре в Гангтоке, Сикким, конец 1950-х гг. Фото предоставлено лабрангом Кхьенце
Вступление
Одним зимним днём – это было в 2010 году – Дзонгсар Кхьенце Ринпоче Тхубтен Чокьи Гьяцо (ныне живущий тулку Дзонгсара Кхьенце Ринпоче) подобно урагану ворвался в мой дом в Бире и потребовал рассказать ему всё, что я когда-либо слышал о Джамьянге Кхьенце Чокьи Лодро. «Мы решили перевести на английский язык „Великую биографию“, – сказал он, – и хотим добавить к ней коллекцию историй, которые ты знаешь о Кхьенце Чокьи Лодро. Поэтому давай-ка расскажи всё, что ты когда-либо о нём слышал, – и хорошее, и плохое. Да смотри ничего не утаивай!» Он поудобнее устроился в кресле, включил диктофон и скомандовал: «Поехали!».
Прежде всего следует рассказать о том, как появились эти истории.
Я был ещё юнцом, когда впервые встретил Кхьенце Чокьи Лодро и установил с ним дхармическую связь. Мой отец, Третий Нетен Чоклинг Пема Гьюрме Гьяцо, доверял ему целиком и полностью. Для него Ринпоче был не просто исключительно драгоценным учителем – он являлся его коренным гуру. Моя мать, Цеванг Палдрон, воспринимала его точно так же, и точно так же воспринимали его Лама Путце, Вангчен Дордже и все домочадцы, включая меня самого. На протяжении всего своего детства я ощущал сильнейшую преданность Ринпоче. Я ощущаю её и теперь. С годами я также проникся уважением к его ученикам, родственникам, помощникам и членам его семьи. Все мы очень сблизились за это время. Когда мы собираемся вместе, то почти всегда разговор переходит на воспоминания о Ринпоче, и именно от его близких друзей и соратников я узнал истории о Кхьенце Чокьи Лодро[1]. Мы всегда называли его просто «Ринпоче».
Дилго Кхьенце как-то раз признался мне, что Ринпоче сам велел ему составить свою биографию: «Я уйду раньше тебя, и после этого тебе придётся взять на себя ответственность за составление моей биографии». Затем он открыл сундук и достал оттуда стопку бумаг, завёрнутую в красную парчу. Он собирался передать свёрток Дилго Кхьенце, но тот всё никак не мог оправиться от потрясения при упоминании об уходе учителя, он просто не мог смириться с подобной мыслью. Вместо того чтобы принять свиток, он начал дрожать.
«В этих бумагах излагается краткая история моей жизни», – сказал Ринпоче, всё ещё протягивая свиток Дилго Кхьенце. Однако тот так и не смог заставить себя принять его. Позже он очень сожалел, что поступил подобным образом, потому что Ринпоче после этого случая больше не предлагал ему забрать эти бумаги. Он описал эту ситуацию в намтаре Ринпоче, который, как тот и предсказывал, довелось после ухода учителя составлять именно ему.
Третий Нетен Чоклинг Ринпоче и его жена Цеванг Палдрон.
Оргьен Тобгьял пояснил: «Множество историй, которые я от них услышал, можно также обнаружить в традиционных биографиях, например в намтаре, составленном Дилго Кхьенце, который называется „Великая биография“, в стихотворной автобиографии, которую Чокьи Лодро составил по просьбе Дилго Кхьенце, в „Тайной биографии“ и краткой биографии, составленной самим Ринпоче для перечня биографий мастеров устной линии передачи Тангтонг Гьялпо».
