ещё сегодня отправить тебя на жертвенный стол. Ты, неверный, отдашь свою жизнь во славу нашего владыки, – и, обращаясь к остальным, – а, вы, не вмешивайтесь, я сам управлюсь с этим гордецом.
Декламируя всю эту тираду, фанатик продолжал медленно приближаться к невозмутимой фигуре ассасина, а на последних словах быстро выхватил саблю и сделал выпад, пытаясь достать врага. Но, то ли он был не так уж быстр, то ли Булат был быстрее. Возможно и то, и другое одновременно. Только он не попал. Мамлюк уже стоял чуть в стороне и даже не обнажил оружие. Это повторилось несколько раз. Ахмед делал выпад, а Булат просто маневрировал и уклонялся, не отвечая.
– Может мне нужно постоять по стойке «смирно», чтобы, ты, наконец, смог разыскать меня, – спросил ассасин у своего противника, – Ну что ж, раз уж нам по другому не суждено встретиться, обещаю стоять на месте.
Разъяренный Ахмед, подняв саблю над головой, попытался разрубить зарвавшегося наглеца от плеча до пояса и вложил в это все силы. Но, казалось, смертельный удар был мягко парирован спрятанным клинком, вдруг возникшим из под правого запястья Булата. Мамлюк только немного присел и сдвинул левую ногу, при этом оставаясь на своём месте.
После появления столь странного оружия, в сердце Ахмеда начал проникать страх. Нет, он никогда не видел спрятанный клинок, однако понаслышке знал о тайном братстве невидимых профессиональных убийц, использующих такое оружие. Кто в те времена в Османской империи не слышал о призрачных и загадочных хашашинах?
Поток мыслей Ахмеда был бесцеремонно прерван словами Булата:
– Игры закончились, Ахмед. Готов к встрече со своим богом?
Тут он обнажил меч, и ловко провёл серию, казалось, легких ударов: с боку, сверху, с другого бока. Ассасин, как бы, прощупывал защиту противника. Ахмед же с трудом отразил атаку и уже не помышлял о нападении. Вытащив кинжал, он встал в защитную стойку, пытаясь подготовится для отражения атаки с любой стороны. Но сильный удар сверху пробил его защиту. Ни сабля, ни кинжал не помогли. Ему бы сманеврировать, уйти в сторону, отскочить, но Ахмед не нашёл ничего лучше, как остановить меч нападающего своим шлемом. Дамасская сталь рассекла шлем как спелый арбуз, но на счастье его обладателя разящий меч слегка изменил направление и встретился с головой не своим остриём, а почти плоскостью, то есть плашмя. Тем не менее, сила удара была такова, что оглушённый командир послушников без всяких чувств рухнул на месте. Второй воин выхватил саблю, и бросился на Булата. Схватка длилась совсем недолго. Ассасин осуществил дольно сложный, но молниеносный маневр. Он как бы «поднырнул» под атакующую правую руку и сделал оборот вокруг собственной оси, при этом оказавшись за спиной противника. Первый секущий удар поразил обе ноги послушника, отчего тот, как подкошенный рухнул на спину, второй – пробив кольчугу, пронзил грудь.
Опустив окровавленный меч, Булат повернулся к жрецам и спросил:
– Вам
