мармелад, можешь забрать себе, – девочка вытерла слёзы и направилась в комнату.
– Не нужна ты ей, слышишь? – кричала вслед толстушка. – Если была бы нужна, она б тебя здесь не бросила!
– Верно, бросила… – пробормотав, Маша открыла дверь. – Катя ей нужна, а я – нет.
Катя сидела в автобусе рядом с мамой и постоянно хныкала:
– Я хочу к Ма-аше-е…
– Замолчи, – Ирине надоело слушать нытьё. – Ведёшь себя, как капризная девчонка.
– Маше плохо без нас. Она хочет домой, – всхлипывала дочь, размазав слёзы по лицу.
– Много ты знаешь, – Ирина достала из кармана старенького пальто носовой платок. – Вытрись. Ничего она не хочет. Вот как будут свои дети, сразу поймёшь – мать плохого не пожелает. Я хочу, чтобы у неё жизнь сложилась получше, чем у меня. Ай, что б ты понимала…
Матери надоело объяснять, отвернув голову, она уставилась в противоположное окно.
– А вот всё я понимаю. Всё, – выдала Катя, высморкавшись в платок. – Мне в школе Танька Зотова сказала, что какой-то дядя Митя будет нам папкой.
– Что-о? – Ирина никак не ожидала сплетен.
– Я сама слышала, как вы ночью разговаривали. Проснулась – а у нас во дворе дядька…
– А ну, цыц! – мама прикрикнула на весь автобус.
Пассажиры обернулись и уставились на покрасневшую женщину с ребёнком. Катя втянула голову в плечи и замолчала.
– Ну, ты у меня получишь, – прошипела Ира, наклонившись. – Дома поговорим.
Следующий день заставил забыть о боли расставания с мамой и сестрой. Новогоднее настроение не покидало Марию до самого вечера, пока подруга Светка не напомнила о матери.
– Нину и Люду мамы забрали домой на праздник, – Света говорила язвительным голосом, искоса поглядывая на подругу. – Видала, какие варежки Людке привезли? Завидно.
– Ничего и не завидно, – насупилась Маша, вырезая снежинки, чтобы украсить окно.
– Ой, какая ты. Не поверю, что никогда и никому не завидовала.
– А зачем? – Маша подняла глаза на подругу. – У меня тоже такие будут. Когда-нибудь.
– Угу, будут. Пока вырастешь, их уже купят.
– Не купят. Научусь вязать и сама себе такие же…
– Вязать, – не дала договорить Светлана. Подбежав к Маше, отобрала ножницы и начала кривляться. – Бе-бе-бе-е, дурочка! Так и будешь сама себе всё делать… А вот я хочу жить богато. И чтобы ни с кем не делиться мармеладом и шоколадками.
– Не будешь делиться – тебе тоже не дадут, – Маша смотрела на прыгающую подругу.
– Ну и что? Всё равно у меня больше всех будет! Я точно знаю! – топнула ногой и взвизгнула от боли. – Ой!
Маша, испугавшись за подругу, вскочила со стула и подбежала.
– Ой, больно! – зажав палец рукой, закричала на весь второй этаж.
Услышав звонкий крик,
