переделкинского лая,Он превращал округу в праздник
И тихо чудо предвещал.
Снег собеседника искал
В мерцальном предзакатном блеске.
Переливались перелески
Хрустальной снегописью.
Стал
Его полёт или паренье
Иным, коль ты его прочёл —
Белокипенное роенье
Небесных милосердных пчёл.
Беды и боли утоленье.
Бинты, врачующие души,
Свисали мягко до земли
И слёзы становились суше,
Рыданья становились глуше
И реже… и уже прошли.
Его прощальное круженье
И утомление его.
Предивный храм Преображенья
Плыл в обрамлении его…
«Ты мне раньше казался другим…»
Ты мне раньше казался другим.
Ты был мой нестареющий гимн.
Ты был мой нелиняющий стяг.
Оказалось – что просто в гостях…
Ты мне раньше казался другим
Среди прежних богинь-берегинь.
Но сменилась незримая власть:
Гимну смолкнуть и стягу упасть.
Мир предстанет пустым и нагим,
Оттого, что проврался мой гимн.
Захлебнётся в густых новостях,
Оттого, что порвался мой стяг.
«Всё пора начинать нам наново…»
Всё пора начинать нам наново.
И привозит мне мил дружок
Сувенирчик из Балабанова —
Спичек серенький коробок.
А как первая спичка вспыхнет —
В сердце старая боль утихнет.
А вторая отполыхает —
На душе тоска утихает.
Ну, а третья чадит… чадит…
То судьба надо мной чудит.
УТРО
Дождь целовал мою раскрытую ладонь
В аллее Александровского сада.
И снились восхитительные сны
Моей душе средь влажной тишины…
И, как сосуд, вмещал старинный сад
Магическое имя – «Александр».
В глазах горел провидческий огонь…
Дождь целовал отверстую ладонь…
Прозрачная, отрадная прохлада
В аллее
Александровского
сада.
ПЕРЕУЛКИ
Хлебный. Скатертный. Столовый.
Ах, как кружит в тех местах…
Не дорожкою столбoвой —
Переулком на свой страх
Пробираюсь я сквозь вьюгу,
Чуя дьявольский прицел…
…Ах, как бережно подругу
Вёл под руку офицер…
…Домик – пряничек в подарке,
Облупиться не успел.
Там, под аркой, там, под аркой
Яркий голос чудно пел.
За стеной – обычный тренинг.
Отшлифовка голосов.
Синева небесных денег…
Звон серебряных часов…
Может, выйдет на подмостки
Из московского
