ответил Марк.
– Чё делать умеешь? – не унимался белобрысый.
– Играть умею!
– Тут все играть умеют! – осмелел сопливый и посмотрел на лысого с чёлкой.
– А в гуся умеешь? – спросил белобрысый.
– Нет, а как? – с любопытством поинтересовался Марк.
– Короче, роем ямку, плюём туда, смотрим у кого слюны больше, понял?
– А зачем в такую игру играть?
– Чтобы понять, кто выиграл!
Марк сдвинул плечами. «Какая странная игра», – подумал он.
Сопливый руками быстро вырыл ямку. Ребята расселись вокруг неё и кивнули Марку. Тот присел на корточки рядом. Первым плюнул в ямку белобрысый, потом крепкий, потом сопливый.
– Теперь ты! – скомандовал белобрысый. Марк плюнул, внезапно получил пинок и оказался лицом в ямке. Его голову придерживали чьи-то руки.
– Пей, гусь немецкий! – услышал он голос белобрысого. И тут Марк понял, как подло обманули его мальчишки. Он попытался сопротивляться, но тут же ощутил на спине и попе удары руками и ногами. Марк напрягся, высвободил голову из песка и закричал. Мимо проходила тётка с авоськами и, увидев, как трое пинают одного, завопила на весь двор:
– Ах вы, паразиты! Щас я, Митька, твоей мамке-то расскажу! Наплодили уголовников! Рецидивисты малолетние! – тётка неплохо знала тюремный жаргон и покрыла им мальчишек.
Белобрысый Митька остановился и с криком «Шухер!» выпрыгнул из песочницы и помчался за соседний дом. Недолго думая, остальные побежали за ним. Спугнув мальчишек, тётка покачала головой и пошла дальше. Марк поднялся. Его душили слёзы. Он посмотрел на грязные руки, коленки и расплакался. Мальчишки выглядывали из-за угла соседнего дома и спорили: сдаст, не сдаст.
– Нечего, немец, выпендриваться, – говорил белобрысый своим товарищам.
– Ага! – поддакивал сопливый. Крепкий тяжело дышал и оглядывался.
Марк отошёл от песочницы и спрятался на корточках под облезлой, покрытой ржавчиной горкой. Он прикусывал губу, чтобы не расплакаться ещё больше, и косился на мальчишек, наблюдавших за ним. Те, убедившись, что во дворе из взрослых больше никого нет, подошли к Марку. Тот поднялся им навстречу и сжал кулачки. Сердечко отчаянно забилось в груди. Нижняя губа выдавала волнение.
– Ну чё, немец, понял, что за игра в гуся? – с насмешкой спросил белобрысый.
– Я русский! Понял?! – Марк с разбегу ударил обидчика головой в живот, потом подскочил к крепкому и треснул его изо всей силы кулаком в нос. Те заныли от боли, ошарашенно глядя на Марка и отступая назад. Он сжал кулаки крепче, ожидая нападения. Но, отступив и корчась от боли в животе, белобрысый Митька повернулся и поковылял со двора, оборачиваясь на своего победителя. Крепкий сжимал пальцами кровавый нос и стонал. Сопливый отскочил назад и рассеянно смотрел на приятелей. Увидев, что Митька уходит, остальные двое поплелись за ним. Отойдя несколько метров, сопливый показал Марку кулак,
