видимо, из-за нервов. Серёга вовремя откладывает часть в пакет, запихивает в рюкзак.
Тёплые вещи, нож, котелок…
Наконец мы, уставшие, прямо в одежде, падаем на кровать, но сон не идёт.
А через какое-то время я слышу тихое царапанье с другой стороны двери. Серый напрягается и сползает на пол, показывая знаками, чтобы я лежала. Отчётливо слышно, как поворачивается в замке отмычка. В комнату входит птицеголовый. За ним скользит прихвостень. Третьего не видно. Кажется, стук моего сердца слышен во всём доме.
Они подкрадываются к кровати, и тут сзади на них прыгает Серый. В его руках то ли покрывало, то ли простыня, которой он опутывает непрошеных гостей.
– Беги! – кричит он мне, набрасывая поверх одеяла верёвку. – Я догоню!
Хватаю свой рюкзак и бегу вниз по лестнице. Лишь бы третий не оказался там. Но мне везёт.
На улице я мечусь, пытаясь найти укрытие, наконец прячусь за мусорными баками. Спустя вечность подъездная дверь хлопает. Сердце проваливается в пятки. Но в проёме стоит Серёга со своим огромным рюкзаком за плечами. Боже, я готова его расцеловать! Он в крови, но держится молодцом. Достаёт из кармана ключи и улыбается как кот, добравшийся до сметаны. Машина принадлежит «Деткам». Об этом просто кричат стикеры на окнах и летящая птица, точь в точь, как на знакомой татуировке. Но меня это уже не волнует. Адреналин бушует в груди.
***
Мы едем за город. Деревья мелькают за окном. Я снова проваливаюсь в сон и выныриваю, когда над дорогой поднимается рассвет.
– Почти приехали, – говорит Серый. – Мне нужно будет уйти, надеюсь, ненадолго. Подожди меня в кафе, хорошо?
– А ты не боишься, что птицеголовый позвонит в полицию? Вдруг нас уже ищут?
Серёга задумывается, встряхивает головой.
– Нет, они в отключке. Я им вколол лекарства твоей бабушки. Все подряд. Без некоторых людей мир становится чище.
Я ёжусь. Представляю, как им сейчас несладко – не умрут, но неприятные моменты запомнят на всю вечность. Хотя так им и надо, наверное.
На место мы прибываем вместе с солнцем. Едем вдоль домов, а оно летит сбоку, будто соревнуется с машиной. По радио дурацкие песенки сменяются дурацкими новостями. Одно и то же: космос, мобильные технологии, новые жертвы Волка, закон о принудительном помещении в санаторий, в городе А открылось котокафе… Дурацкие новости сменяются дурацкой музыкой.
И тогда я достаю давно подготовленную тетрадь и нарекаю её своим дневником.
Отец говорил: на всё воля Божья, ничего без Его ведома и согласия не бывает. Если предположить, что это правда, получается, что и бессмертие – тоже Его дар. Он уподобил нас себе. Но зачем?
С появлением вируса жизнь изменилась. Войны прекратились. Я читала в учебниках про то, как люди гибли миллионами в кровавых бойнях. Теперь это бессмысленно. Ни одному государству не выгодно содержать вечных
