style="font-size:15px;"> И Лорды. Как же ей стыдно за Лордов. Потому что Ян улыбается, и в уголках его глаз забавные морщинки. Нет, он не смотрит на Птицу, и даже не стоит рядом, он просто выглядит довольным жизнью. А Драссир усмехается уголком рта, стоя в лениво-расслабленной позе, и глаза у него прикрыты.
– Твою мать, – стонет девушка. – Твою. Же. Мать.
Ян шипит что-то нечленораздельное и уходит – видимо, просыпается. Ксень подходит к стене и рассматривает ее. Драссир смотрит с видом музейного знатока, увидевшего редкую картину.
– А смотрится неплохо. Не желаете немного… Заполнить локацию?
Птица сначала раздражённо косится на него, потом понимает, что демон не издевается, и успокаивается. Подходит к Драссу и прижимается к нему:
– Я хочу убрать это позорище, пока Ян не свернул мне шею.
Потом машет рукой:
– Занимайтесь сами, я просто посмотрю. Мне все равно, как оно будет выглядеть. Лишь бы все вместе были. И похоже, мне не стоило проговаривать это желание в процессе творения.
Она снова бросает острый взгляд на стену, потом смотрит на Драссира:
– Но вот если ты примешь участие, будет круто. У тебя потрясающий вкус.
– А я не стану ее снимать, – говорит демон. – ты видишь нас такими. Придется привыкать. И Яну тоже, но ему понадобится много времени. А пока…
Драссир машет рукой, и рисунок прячется за шторой: тяжёлой раздвижной шторой алого цвета с черными кистями.
– Пока спрячем. Кто захочет полюбоваться – всегда может ее раздернуть.
Птица пожимает плечами. Ну, хоть за шторкой спрятал. И то хлеб. Может быть, Ян даже придёт сюда теперь, когда этого непотребства не видно.
– Ну, команда, вперед. Я хочу видеть, что у вас получится. Я надеюсь, Ян, если придёт, он… Тоже что-то поменяет. А я посижу в уголочке и прикинусь фикусом.
Хенна смеётся в кулак, глядя на старательно делающую независимый вид, но красную, как помидор, Птицу, и машет рукой.
– Сделаешь потом, что захочешь. Лорд Драссир, сестра сказала, у вас есть вкус. Начните вы.
– Начну, – лорд прикрывает глаза и щелкает пальцами. Пол превращается в узорный паркет, немного старомодный, но очень красивый. Стены обзаводятся обоями, стилизованными под звёздное небо. Большой диван, куча кресел, круглый кофейный столик и книжные стеллажи дополняют картину.
Все это выдержано в синих и коричневых тонах, но алая занавеска каким-то образом смотрится органично – как цветовой акцент.
– Тут можно сделать сколько угодно комнат, – говорит демон. В кои-то веки он выглядит довольным.
Птица повисает его на шее и награждает поцелуем в щеку:
– Драсс, ты прелесть!
Демон фыркает, щурясь, а потом вдруг резко подбрасывает визжащую и хохочущую девушку к потолку. Потом ловит, конечно, под ошеломленными взглядами Инс и Хенны. Последняя ещё и сжимает в руках кинжалы.
