других окрыляла перспектива союза с новым наследником Хребта Олимпа.
– Что ты намерен делать с женщинами? – спросил Зейн у деда, когда все гости разошлись, а слуги ушли по поручениям, готовя виллу к посещению хозяина и нового наследника.
– А как ты предлагаешь решить их судьбу? – встречно поинтересовался дед.
– Я не убиваю женщин, – предупредил вулкан.
– Я тоже, – фыркнул Лакрид, проходя вовнутрь виллы. – Судьбу Клеопатры я решу, когда мы найдем Тимейоса. Она его мать и будет козырем в переговорах с мальчишкой. Аурания же опасна.
– У неё нет мужа, нет сына, а у её внука есть мать, которую он будет слушать внимательнее, чем её. Чем опасна Аурания? – непонимающе спросил Зейн, идя следом за дедом, не переставая осматривать обстановку вокруг и отмечая для себя поразительные вещи, которых никогда прежде не встречал.
– Ей нечего терять, Зейн, – задумчиво произнес старший Кохилас. – Она загнана в угол, и у неё есть только один выход из этой ситуации – нападать. Отчаянно нападать на каждого противника в надежде выгадать себе лучшую жизнь, если нельзя вернуть прошлую. Теперь у неё нет перспектив на былое благополучие, а значит, она может мстить нам. Подумай, как бы ты разрешил данную ситуацию? В будущем эти женщины могут стать твоей проблемой, если мы не решим всё сразу. Я полагаю, ты знаешь, что врагов щадить не надо, ибо они никогда не пощадят тебя.
Вечер прошел спокойно. Дед и внук мирно поужинали, и Лакрид продолжил знакомить Зейна с родовой виллой. Воздушная и украшенная лучшими работами искусных мастеров, она была настоящей сокровищницей, достойной быть домом хозяев Хребта. Дед с гордостью показывал растения, которые заботливо выращивались в больших кадках. Распустившиеся цветы благоухали в вечернем свете Эпсилона, окутывая сады таинственными ароматами, которые впервые вдыхал вулкан.
– На зеленых горах растет мох, – рассказывал во время вечерней прогулки Лакрид, гордо показывая свои сады. – Всё на вилле выращивается в вазонах, потому что иначе ничто не выживет на бедной почве Олимпа. Эти сокровища я собирал циклами на разных планетах, в лабораториях Центральной станции их культивировали для климата Олимпа, чтобы потом украшать сады родовой виллы. Такого богатства нет больше нигде на Олимпе, и, наверное, нигде во Вселенной! В саду Кохиласов собрано почти четыре сотни видов растений. Четыреста видов!
– Кажется, это твоя основная коллекция, – тихо произнес вулкан, глядя на распустившийся темно-фиолетовый цветок, запах которого поразил его.
Все было непривычным и волнующим. Больше всего жалел Зейн об отсутствии друга. Драгос был единственным, кому вулкан доверял и мог говорить откровенно. Как только они вернутся на корабль, он попросит деда вызволить друга из шахты. Это надо было сделать сразу, но тогда Зейн не знал, куда сам летит и в каком качестве.
Спальня, в которой разместился наследник, была просторной и светлой. Многочисленные метры белой ткани, висевшей в проеме окон, спокойно колыхались, повинуясь
