Слушай и сделай, как я прошу. Иначе люди погибнут! Понимаешь?
– Не понимаю! О чем ты?
– Голоса вон оттуда, ты же сама слышала. Бандиты там. Нападение готовят на универмаг. Они не церемонятся. Убьют сторожа, постового милиционера, любого свидетеля зарежут, лишь бы концы спрятать и скрыться. Помоги мне, Машенька, прошу тебя!
– О господи! – испуганно прошептала девушка и побледнела. Это было заметно даже в темноте.
– Маша, беги, милая! – торопливо зашептал Митьков. – Два квартала отсюда – там отделение милиции. Скажи, что сама слышала: мол, бандиты в подвале совещаются, собираются ограбить универмаг на углу Таганки и Ванюшинского. Сюда, скажи, пусть не едут, сразу мчатся на перехват.
– А ты? – глаза девушки блеснули в темноте тревогой.
– Задержу, сделаю, что смогу. Да беги же ты!
Машенька кивнула, решительно вытерла слезы и исчезла за углом дома.
Через какое-то время послышался рокот полуторки. Поскрипывал расшатанный кузов.
«Все, сейчас они сядут в машину и уедут. Правильно я решил, что сюда милицию звать бесполезно, – с удовлетворением подумал Митьков. – Не успеть им. А как успеть мне? Пустая улица, темная подворотня. И нигде не спрятаться. Даже за машину тайком не подцепиться, потому что в кузове тоже будут бандиты. Многовато их – судя по голосам, человек шесть или восемь».
Выход один – рискнуть. Есть шанс, что не захотят бандиты шум поднимать. Лишь бы поверили, что он свой!
Где-то рядом в подвале затопали по деревянной лестнице сапоги. Банда поднималась наверх, к машине.
Митьков достал из внутреннего кармана пиджака удостоверение личности и сунул его за голенище сапога. Затем вытащил из-за ремня пистолет и взвел курок. Выйдя из подворотни на ночную улицу, осмотрелся. Ни прохожих, ни машин. И небо на горизонте светлеет.
Обойдя машину со стороны проезжей части, Митьков рывком открыл дверь водителя. Щуплый остроносый парень, в замызганной кепке, с трехдневной неопрятной щетиной, уже держал в руке монтировку – заметил чужака в зеркале. Но когда в лицо ему глянуло дуло «ТТ», замер и прошептал непослушными губами:
– Ты чего, землячок? Попутал меня с кем?
– Мои землячки далеко, – процедил сквозь зубы Митьков, копируя блатную манеру. – Рыпнешься – дырку в лобешнике сделаю. Заводи свой примус. На базары времени нет.
И тут водитель, бросив быстрый взгляд за его спину, расплылся в ехидной ухмылочке. Митьков понял: случилось то, чего он опасался.
– А придется побазарить, фраерок, – заявил остроносый, поигрывая монтировкой.
– Слышь, малой, – раздался за спиной Митькова голос главаря, – «волыну» опусти и спускайся на землю грешную. Только медленно.
В бок Митькову уперлось что-то твердое: не то ствол пистолета, не то заточка. Пришлось спускаться с подножки задом, да еще держать поднятыми руки. Чьи-то пальцы бесцеремонно выхватили
