style="font-size:15px;"> 281–675
5–12
Полукочевники с земледелием под тропиками (Кордофан, Беннан)
200–500
3,4–8,9
Рыбачьи племена с некоторым земледелием под тропиками (острова Тихого океана)
до 500
до 8,9
Новые страны с европейским земледелием или климатически неблагоприятные части Европы
до 500
8,9
Средне- и южноевропейские страны с трехпольем или т. под. хозяйством с зачатками промышленно-городской культуры, еще значительными лесами (примерно Греция 400–300 до P. Хр., Италия 300 до 100 по Р. Хр., Средняя Европа 1,200–1,500)
1000–1500
17,7–26,6
Среднеевропейские земледельческие местности с умеренным городским и промышленным развитием в эпоху 1600–1850
1500–2000
26–35
Чисто земледельческие местности южной до Европы до настоящего времени
до 4000
до 70
Нынешние смешанные земледельческо-промышленные области средней Европы
4000–6000
70–106
Современные наилучшие земледельческие области Индии, Явы, Китая
10 000
177
Области европейской крупной индустрии, крупные города и торговые центры
15 000
266
Области виноделия, центральные области промышленности и горного дела и т. п.
17–18 000
300–308
5
Культурно-историческое значение роста населения выдвинуто в последнее время с особенной силой проф. Ковалевским, который считает возможным объяснить всю историческую эволюцию изменениями в количестве населения. Эта идея может быть благодарна в качестве эвристического принципа, потому что она устремляет внимание на новые и доселе незаконно игнорировавшиеся моменты; но в качестве вывода, формулы, выражающей закономерность процесса, она недостаточна, как ясно для каждого экономиста. В социальном способе производства рост населения есть не только обусловливающее, но и обусловливаемое, рост населения нуждается сам в социально-экономическом объяснении. Формула эта страдает чрезмерной простотой и теоретической незаконченностью.
6
Учение о народонаселении разделило судьбы теории ценности, – публицистический элемент, связывавшийся с обоими учениями, одинаково вредил их научному обсуждению. Надо думать, что теперь уже настало время разумного и спокойного отношения к вопросу, когда можно безбоязненно, не зачисляясь тем самым в число врагов рабочего класса, приступить к изучению действительного значения проблемы населения.
7
Пишущий эти строки долгое время относился к бессмертному творению Мальтуса и вообще вопросу о народонаселении с точки зрения ортодоксального марксизма, и лишь дальнейшее изучение и размышления убедили его в крайней несправедливости Маркса по отношению к Мальтусу, а также и в крайней недостаточности учения о народонаселении самого Маркса.
8
