обоснование воцарению Романовых. Новый летописец – один из наиболее авторитетных и информативных источников по истории Смуты и гражданской войны в России начала XVII в.
В конце 30‑х годов (около 1637 г.) материалы Нового летописца были соединены с Никоновской летописью, «Повестью о честном житии» царя Федора Ивановича (отличающейся в оценках от Нового летописца), а также «Сказанием о Магмете-салтане» Ивана Пересветова. Основной переработке подверглись тексты Никоновской летописи, повествующие о взятии Константинополя турками в 1453 г. Компиляция представляла собой фактически новую редакцию Никоновской летописи. Она составлена, скорее всего, в Троице-Сергиевом монастыре и имеет ярко выраженную церковную направленность. Это Троицкая редакция Никоновской летописи 30‑х годов XVII в., известная в семи списках XVII–XVIII вв. Впоследствии она неоднократно использовалась при создании компиляций, соединявших летописные материалы с выписками из хронографов и других источников. В качестве примера можно привести Хронограф Арсения Суханова (Троицкий сборник) 50‑60‑х годов XVII в.
В начале 30‑х годов XVII в. в Западной России был составлен Бельский летописец, который сохранился в единственном списке середины XVII в. Его появление связывают с кругами местного служилого дворянства. Начало и конец летописца утрачены. Сохранились известия только за 1598–1632 гг. Текст основывается на устных рассказах, записях дворян Бельского и соседнего уездов, местных летописцах, сказаниях и собственных воспоминаниях составителя и представляет собой важный источник изучения Смутного времени.
Вместе с тем в XVII в. продолжает развиваться, хотя далеко не так активно, как прежде, патриаршее летописание. Оно представлено Патриаршим летописцем – грандиозной летописной компиляцией, подготовленной в Казенном патриаршем приказе в 70‑х годах XVII в. В нее вошли материалы Никоновской летописи, Троицкого сборника, Новгородского свода 1539 г., Хронографа 1617 г., Нового летописца, а также отдельные фрагменты из других источников («Космографии», «Хроники» Иоахима Бельского, Степенной книги, неизвестной псковской летописи). Церковное происхождение свода, как и его связь с патриаршей канцелярией, не вызывают сомнения. В нем получили дальнейшее развитие основные идеи митрополичьего летописания предшествующих веков: защита православия, обоснование союза светской и духовной властей и т. п. Одновременно свод был своего рода справочником и заменял учебную литературу.
В 1679–1680 гг. появился на свет новый Устюжский летописец. По спискам XVIII в. удалось восстановить его состав и общий характер. В основу изложения была положена Устюжская летопись первой четверти XVI в., дополненная устными преданиями. Этот летописец имел светский характер. Основное место в нем отведено описаниям военных походов, в которых принимали участие устюжане. При этом всячески подчеркивается преданность жителей Устюга московскому
