что у вас будет ребёнок? – это было уже слишком.
– Мне кажется, что я её никогда не увижу, никогда не увижу ребёнка, и в моей душе вечно будет идти дождь. Лили, вы видели сегодня дождь? Вот также, капля за каплей капает горе в мою душу, когда я в разлуке с ней. Кап, кап, кап…
– Прекратите! – наконец пришла в себя Лили, взбешённая, раздражённая, как-то необычно для себя взбудораженная. Ей хотелось немедленно прекратить суматоху, смятение, которые возникли в её душе, хотя существование последней Лили отрицала. Она вылила раздражение на собеседника.
– Вы идиот, Семён! Вы знаете это? Худшего рассказчика я не встречала! Всю голову мне какой-то ерундой замусорили! Что за причуды! Вы можете нормально разговаривать? Как вы мне неприятны!
– И к вам придёт любовь, дорогая Лили, и вы почувствуете то, что чувствую сейчас я!
– Хватит! Что за чушь! Я вас не о том спрашивала. Голова из-за вас разболелась. Уведите его! Не могу больше слушать этот бред! – Лили достала с полки небольшую бутылку и задумчиво то откручивала, то закручивала круглую пробку, пока Семёна, лениво передвигавшегося в соответствии с презентуемым образом, увели охранники. Не услышав точных директив от начальницы, подчинённые втолкнули Семёна в камеру к Алексею.
– Что ты ей сказал? – шёпотом спросил Романов.
– Я рассказал ей как сильно люблю Сашу. – скромно опустив глаза ответил Семён.
– Что?! – Романов поразился и восхитился одновременно. – И она это слушала?
– Сначала слушала, а потом как-то занервничала и выгнала, обозвав идиотом. – усмехнулся Семён, довольный, ведь именно этого он и добивался.
– И ты ничего ей не сказал о похищении?
– Нет, только о любви! – продолжил Семён пафосно.
– Ты гений! – похвалил, облегчённо выдохнув Романов.
– В сложные минуты жизни нельзя думать о бренном! – возвёл глаза к потолку Шлинчак. – Только любовь спасёт нас!
– Ого! Как ты начал выражаться! – удивился Алексей.
– У тебя научился, – парировал Семён.
– Разве я когда-нибудь говорил о любви?
– А помнишь, в Новониколаевске, когда ты ранен был? – напомнил Семён.
– Ты запомнил этот разговор?
– Я проникся этим духом, – туманно объяснил Шлинчак.
Романов в очередной раз убедился в его невероятных способностях к обучению. Действительно, Семён не просто запоминает информацию, он «духом проникается». Закончить разговор не дали охранники, ворвавшись в комнату, они схватили Алексея и повели к Лили.
– Вот уж не думала, что в ГПУ умалишённых берут! Как ты работаешь с Семёном? Невозможный человек! Он действительно влюбился или придуривается? – раздражённо начала Лили.
– Он действительно влюблён. – подтвердил Алексей.
– Как… – Лили медленно осела в кресло.
– Пылко, страстно, всем сердцем. – уверенно сказал Алексей, скрывая
