об меня, и упала замертво, – пробормотал Иван, раздумывая, сильно ли будет сердиться барыня, за то, что прибил он по глупости барскую забаву…
Тут следует добавить, был у тех сомнений весьма серьезный резон. Было дело, когда он учился грамоте, да разным другим премудростям, наткнулась на него, таким же вот образом, барская французская болонка…, барыня тогда сильно гневалась. У Ивана даже спина зачесалась, припомнил он, как барыня собственной рукой отмерила ему десяток ударов кнутом.
– И где же она?
– Да вон лежит, – не поднимая глаз, указал Иван рукой.
– Сама стукнулась, – неожиданно рассмеялась барыня.
– Поглупела, видно со страха, ну и того, стукнулась, в общем…
– Врет шельма, но как складно, – барыня была в настроении положительном, поэтому дала команду дворовым подобрать лису, а Ивану дать рубль на водку.
Едва барыня с дворней скрылась из виду, Иван перекрестился торопливо и выдохнул.
– Пронесло, значит, в этот раз, – пробормотал он задумчиво, разглядывая новехонький, блестящий рубль, – мало, что при своем, так еще и с наваром…
Хмыкнул Иван, повеселел, начисто забыл про дрын и дела хозяйственные, и прямиком направился трактир. Хотел, как и приказала барыня, пропить награду. И вошел, и зубом цыкнул, подзывая хозяина, да не тут-то было…. Трактирщик посмотрел внимательно на Ивана, зыркнул цыганским, пронзительным глазом и нежно так спросил:
– Ты, любезный, чего приперся-то?
– Да вот, уважаемый, пожаловала барыня рубль и велела напиться, – в подтверждении этого, Иван достал деньгу и показал ее трактирщику.
– И за что же это барыня так к тебе благосклонна?
– Так я для нее лису поймал, вот она меня и отблагодарила.
– А что же ты, – трактирщик взглянул поверх Ивана, а потом подступил к нему вплотную и зашипел страшным шепотом, – потрох вонючий, хочешь благодетельницу свою, барыню нашу, подвести под царский суд?
– Да господь с тобой, не хочу, да и зачем, да я и не думал, – забормотал в страхе Иван.
– А что же ты делаешь-то?
– А что я делаю, – понизил голос Иван.
– Ты что, дурак?
– Ну да, фамилия у меня такая, а ты откуда знаешь?
– Грамотой что ли владеешь?
– Ну да.
– А что же ты, зараза, Указ царский не читал.
– Какой Указ?
– А такой, что если нет тебе двадцати одного года от роду, то никто тебе в трактире, ни в каком другом торговом месте, водки не нальет.
Вон оно как бывает…
– Ты погоди собачиться, – Иван смахнул пыль со скамейки и пригласил присесть трактирщика, – ты, уважаемый, сядь рядом и скажи мне бестолковому, что это за Указ такой. Я о нем ничего не слышал.
– Ладно, – согласился трактирщик, предварительно осмотревшись и убедившись, что в помещении пусто,
