не притрагивалась. А Игорь, сделав пару глотков из своей чашки, начал рассказывать о произошедших у нас событиях.
Мужчины слушали молча, сурово хмурясь и, временами переглядываясь между собой. Когда, Игорь закончил, в маленькой комнате повисла тишина, нарушаемая только звуком потрескивающих в печи дров. Не выдержав этого молчания, я нерешительно заговорила:
– Конечно, все это может не иметь ни малейшего отношения к вам. Но, мне показалось, что мы должны вам об этом рассказать.
Федор пытливо посмотрел на меня, и задал вопрос:
– А почему ты решила, что мы должны об этом знать?
Я пожала плечами.
– Не знаю… Но, я думаю, что это может иметь непосредственное отношение к той тайне, которую вы храните. – И совсем смутившись, добавила. – Просто, я так чувствую. Простите, если потревожили напрасно.
Виктор что-то хотел сказать, и уже, было, открыл рот, но Федор глянул на него сурово, и тот замолчал.
– Спасибо, что сообщили нам обо всем. Мы должны подумать. Чуть позже, мы с вами свяжемся. Вы принесли нам тревожные вести. Но, тот кто предупрежден, тот вооружен. – И совсем неожиданно, Федор вдруг подмигнул нам.
Я, от такой неожиданной разухабистости, слегка обалдела, совершенно не ожидая такого от старика. Это как-то не вязалось с тем образом и характером, который я себе нарисовала в уме, когда думала о Федоре. А Виктор, глядя на мою растерянную, вытянувшуюся физиономию, сдержано улыбнулся. Первым в себя пришел Игорь. Он взял меня за руку и стал подниматься со скамьи, на которой сидел.
– Ну, тогда, мы пойдем. Мы сделали все, за чем пришли. На улице начинается дождь, а нам еще до дому добраться надо. Спасибо за чай.
И он, потянув меня за собой, направился к двери. Я обернулась, чтобы попрощаться. Нам в ответ, вполне дружелюбно прозвучало скупое «Господь с вами», и на этом аудиенция была закончена. Вздохнуть полной грудью я смогла только на улице. Игорь оказался прав, в отличие местной метеостанции. Опять накрапывал нудный и холодный моросящий дождик. Я натянула на голову капюшон от куртки, а мой друг довольно пробурчал:
– Снегоед…
Я непонимающе уставилась на него.
– Ты о чем…?
Он улыбнулся и менторским тоном проговорил:
– Такой дождь в начале весны «снегоедом» называют. Он, вроде бы холодный, нудный, но очень быстро весь снег «съедает». Если несколько дней пойдет, то снега и вовсе уже не останется.
Я ехидно усмехнулась:
– Какой широкий диапазон твоих познаний! Не устаю удивляться!!
Игорь, вроде бы, собрался обидеться, но потом, глянув на мою смеющуюся физиономию, улыбнулся сам и махнул рукой.
– Да, ну, тебя совсем!!
Мы спускались с горы, поддерживая друг друга на особенно скользких участках дороги, и как по уговору, болтали о чем угодно, только не о том, о чем думали. Конечно, я не думала всерьез, что за каждым кустом сидит враг и слушает наши разговоры, тем
