рассчитала и не просто повисла у «дорогого Генри» на шее, но завалила его наземь. И сама, разумеется, словно свежесрубленное дерево рухнула вместе с ним.
Пока падала, представила эту картину со стороны, смешно стало до колик в животе, но я мужественно… разрыдалась. А вот неудачно упавшему бедняге Генри, да ещё и придавленному мною сверху было наоборот не до смеха. Полагаю, что он, в отличие от меня, с большим удовольствием бы разрыдался, однако роль благородного рыцаря требовала утешать меня безутешную, мужественно утверждая, что он в полном порядке и вообще ему очень хорошо теперь, когда я с ним рядом…
В ответ на это я обняла его, всхлипнула, взяла в свои ладони его лицо и поцеловала… в щечку.
Растроганные этой душещипательной сценой сирены так расчувствовались, что были больше не в силах сдерживать себя и дружно разрыдались.
А вот раздраженное Высочество эта сцена не умилила, а мгновенно утомила. И потому презрительно фыркнув, он исчез в окне телепорта, отбыв на место своей следующей дуэли.
Так как моё представление предназначалось, прежде всего, для него, то и мне здесь делать было больше нечего. Посему, сердечно поблагодарив Генри за защиту моей чести, я тут же попрощалась с ним. Вслед за чем, низко поклонившись благодарным зрительницам сиренам, улетела верхом на Матильде на место следующей дуэли.
Эта дуэль у принца была с Аллонсо фон Бердинар. Состав участников данного действа был почти тот же, что и на предыдущей дуэли, за исключением, разумеется, второго дуэлянта и его секунданта.
Согласно правилам и традициям Эрик фон Кордунтер и в этот раз дал участвующим в дуэли сторонам еще один шанс помириться.
– Рауль де Ларуан и Аллонсо фон Бердинар – если у вас есть, что сказать друг другу, то сейчас самое время. Я предлагаю вам поговорить и решить ваш спор мирным путем! – меланхолично изрёк Эрик тоном учителя младших классов, усмиряющего двух сорванцов.
Прежде чем заговорить коротышка Аллонсо приосанился, воинственно выпятил грудь и высоко задрал подбородок. – Его Высочество наследный принц де Ларуан за последние две недели нанес оскорбление сразу двум дорогим моему сердцу леди, вначале обожаемой мной герцогине де Монморанси, а затем и уважаемой мной графине де Тайльбур! Я настаиваю на дуэли! – до такой степени исполненным патетики голосом, как если бы он произносил реквием по Его Высочеству, объявил он.
«Упс… А наша Диана, оказывается, всего лишь уважаемый предлог для дуэли, а сражаются тут за честь обожаемой герцогини! – расстроились мои Венера, Меркурий, Солнце и Юпитер»
– Я готов принести официальные извинения… – Его Высочество запнулся на мгновение. – Гммм… Самые, что ни на есть искренние… Луизе, – совершенно неожиданно и очень обидно для меня, признал он свою вину по отношению исключительно и только к своей бывшей невесте. К той самой, заметьте, невесте, которая чуть не отправила меня к праотцам и праматерям.
В ответ на это пухленький и низенький Аллонсо перевёл взгляд своих маленьких поросячьих
