руки – ведь лучше он, чем любой другой, но по выбору папаши.
Ткань декольте треснула, и оборотень сжал грудь. Не больно. Не так как Макс… Отвращение вспыхнуло бледной искрой и тут же потухло в нарастающей волне желания. Черт, она ведь не знает даже, как это – просто обниматься, а ее вот-вот швырнут на капот машины и оттрахают как последнюю шлюху.
И, может быть, Николь бы согласилась. Позволила сделать с собой что угодно, потому что он красивый, привычный за столько времени, и вообще в ее ли положении говорить "стоп", но чертовы принципы взвизгнули о распущенности.
Николь дернулась, пытаясь выскользнуть из-под разгорячённого мужчины, или хотя бы глотнуть воздуха для крика, но рот запечатала широкая ладонь.
– Я все равно тебя возьму, – прорычал мужчина. – Не сопротивляйся.
С наслаждением выслушав возмущенные мычание, обнажил клыки.
– Мое имя Дарк. Запомни хорошенько…
Перед носом оказался капот машины, а оборотень придавил сверху. Уткнулся между шеей и плечом и глубоко вздохнул.
– …Сладкая девочка, – проурчал со стоном.
Ее вскрик и новый треск платья прозвучали коротким дуэтом. Под лифчик нырнула горячая лапища, а трусики съехали вниз.
Николь инстинктивно сжалась, ожидая резкого толчка. Распластанная и беспомощная под оборотнем, приготовилась к дичайшей боли, но никак не ожидала мягкого почти невесомого прикосновения.
– Ох… – только и могла просипеть, чувствуя, как плавно мужчина провел пальцами между напряженных ног. А потом еще раз. Раскрыл нежные складки и уверенно обвел чувствительный комочек плоти, растирая первые капли влаги.
– М-м-м! – застонала сквозь прикушенную губу.
Потому что это было слишком. Слишком быстро, неожиданно и… приятно. Утром мысленно хоронить себя заживо, готовясь раздвинуть ноги перед ненавистным до дрожи ублюдком, а теперь…
Теперь она полуголая, со спущенными трусиками и в порванном платье на капоте авто, а между бедер устроился оборотень.
Дарк…
Внизу живота вспыхнула истома. Мягким теплом прошлась по мышцам, растирая в пыль последние крохи напряжения.
Мужчина почуял это. Прорычал что-то явно нецензурное и вдруг ущипнул за нежную вершинку соска. От макушки до кончиков ног прострелило болезненно сладкой вспышкой.
Вскрикнув, Николь выгнулась навстречу.
– Отзывчивая малышка, – оборотень прикусил мочку.
Новый щипок разбил вдребезги остатки сомнений. А через секунду Николь забыла обо всем на свете. Бесполезно цеплялась пальцами за гладкий металл капота, пытаясь найти точку опоры в подступавшей буре удовольствия.
Мир перед глазами вспыхнул цветными пятнами, когда внутрь проскользнул палец. Над головой опять зазвучало ругательство, а потом стало холодно. Тяжесть, давившая сверху, исчезла, но лишь на секунду.
Бедра попали
