у Блюхера?
Мерецков вскочил с кресла и хотел ответить «так точно», но голос у него осекся, и он лишь кивнул в ответ…
Сталин сел за стол и взял в руки его записку.
– Вы предлагаете Советскому правительству проводить тактику «выжженной земли», – словно вновь размышляя вслух, произнес вождь. – Вы хорошо понимаете, что предлагаете?
Он потряс в воздухе листами записки, а затем раздраженно бросил их на стол.
– Взрывать мосты, снимать при отступлении рельсы со шпалами, угонять вагоны и паровозы, сжигать хлеб и топливо, угонять скот! А, в оставленных нашими войсками районах оставлять диверсантов? Я правильно вас понял, товарищ Мерецков?
Генерал, молча, кивнул.
– Значит, вы считаете положение наших войск настолько плохим, что предлагаете объявить войну всенародной? – уточнил Сталин. – Похоже, вы уже не верите в нашу армию, если предлагаете подобное!
Мерецков понял, что угодил в ловушку, искусно расставленную Сталиным. Он стал по стойке смирно и, чеканя каждое слово, произнес:
– Я верю в нашу Красную Армию, но ее нужно спасать, товарищ Сталин! Считаю, что настало время для одновременного и планомерного отвода наших войск!
– Не стройте из себя Кутузова, – раздраженно произнес Сталин. – Может, и Москву немцам сдать? Идите, товарищ Мерецков, и подумайте над моими словами.
Генерал вышел из кабинета и, тяжело ступая, направился по коридору к выходу. Ночью, он долго не мог заснуть и непроизвольно прислушивался к шуму, доносившемуся с улицы: ему казалось, что вот сейчас раздастся стук в дверь и в комнату войдут сотрудники НКВД.
«Почему Сталин напомнил мне об Уборевиче и Блюхере? Может, не стоило вообще произносить фамилию Тухачевского? Впрочем, дело сделано: слово – не воробей, вылетит, не поймаешь!»
Кирилл Афанасьевич встал с постели и подошел к окну. Во дворе дома он увидел «Черный воронок». Когда подъехала эта машина, он не знал, но предчувствие надвигающейся беды парализовало волю. Он не помнил, сколько простоял у окна. Наконец раздался настойчивый стук в дверь, который вернул его к действительности. Мерецков, направился в прихожую. Ноги стали, как ватные, и плохо подчинялись ему.
– Кто там? – с усилием спросил он.
– НКВД. Открывайте, иначе мы выломаем дверь!
От стука проснулась жена. Она выскочила в прихожую, накинув на себя халат.
– Кирилл, кто это? – испугано спросила она.
Он промолчал и открыл дверь. В прихожую вошли два человека в штатском. Один из мужчин держал руку в кармане брюк.
«Похоже, в кармане пистолет», – промелькнуло в голове генерала.
– Кирилл Афанасьевич Мерецков? – спросил второй сотрудник и, заметив кивок, продолжил. – Одевайтесь, вы арестованы!
Генерал хотел спросить о причине его ареста, но понял, что не может этого сделать.
– Евдокия, – через силу произнес он, – произошла какая-то ошибка.
