середины и просто свернула окошко…
Только силы небесные знают, сколько нервных клеток скоропостижно скончалось, пока я, покрывшись холодным потом, судорожно тыкала в кнопки, пытаясь побыстрее понизить громкость.
В уют и негромкие разговоры в библиотечном зале успел прорваться только один звук: «Аааааааааххх!» – зато громко и на выдохе.
На секунду воцарилась тишина.
Я сделала лицо кирпичом и невозмутимо провела пальцем по экрану, будто бы ничего такого и не случилось. Всем показалось. Где стон? Какой стон? О чем вы? Кто будет стонать в библиотеке?
Очень при этом жалела, что не могу проверить, насколько я покраснела, потому что по ощущениям – стала пунцовой, как спелая вишенка.
Но едва увидела обновление на сайте, все сразу вылетело из головы. Ролик уже был выложен, и несколько тысяч человек успели посмотреть его раньше меня! Увы – вторая часть концерта уже началась и сбегать было неудобно и неловко.
Интересно, кто-нибудь когда-нибудь смотрел порно про двух блондинок и одного очень загорелого брюнета с голубыми глазами прямо в районной библиотеке во время фортепианного концерта?
Хотя от нынешней молодежи всего можно ожидать!
Но все-таки, я думаю, это безумие – только мое.
Когда под «Бабочек» Шумана, тайком, умостившись у окна, внимательно рассматриваешь как твой вчерашний ночной собеседник трахает одну блондинку, пока та вылизывает другую. Потом меняет их местами, ставит рядом, вонзаясь в них попеременно, и наконец переходит к тому, уже известному отрывку, где они отсасывают ему наперегонки.
А ты делаешь очень глубокомысленный вид, стараясь не спалиться ерзаньем на стуле. Кстати, «романтичная» блондинка по-прежнему вызывала у меня неприязнь, поэтому я была рада, что кончил Дэрил в рот не ей, а второй, «феминистке».
Я выключила телефон, убрала его в карман и закрыла глаза. Потерла пальцами переносицу. Сделала вид, что наслаждаюсь прекрасной сонатой Прокофьева, сменившей «Бабочек». Наверняка кто-то уже делал нарезку порно под классику, не может быть, чтобы это звучало только в моей голове?
Возвращаясь к утреннему вопросу. И как я докатилась до такой жизни?
Что происходит?
Почему я иду по улицам родного, надоевшего до оскомины города, не замечая дороги, пялясь в экран телефона? Почему замираю, прикусывая губы, вновь вспоминая тот поцелуй, не стертый даже вмешательством Володи? Почему секрет, что прячется у меня в телефоне – и у меня в голове! – настолько важнее реальности, что я забываю все на свете?
Позвонить начальнице. Купить еды. Зайти в банк.
Поздороваться с нашим участковым терапевтом. Даже в ответ на ее: «Добрый день, Лиля!» – я моргнула и прошла мимо, слишком поздно сообразив, что это мне. Она долго смотрела мне вслед, наверняка гадая: это у меня уже старческие проблемы со зрением или все еще подростковое хамство?
Дэрила
