даже засмеялась:
– Второй раз, да еще и одна, я вряд ли решусь на такую авантюру!
Мне было неловко признаваться ему, что это еще и деньги, которых у меня нет. Вряд ли он догадывается, что зарплаты в российской провинции такие, что он, скорее всего, за один поход в супермаркет больше тратит.
Я снова смущенно замолкла.
Но и он не торопился продолжать расспросы, разглядывая меня с интересом.
Долго, внимательно, снова вгоняя в краску.
– Что? – спросила я, не выдержав напряженной паузы.
Дэрил наклонился, словно собирался поведать мне какой-то секрет, провел кончиками пальцев по моему запястью, так что все волоски на предплечье встали дыбом, и вполголоса проговорил:
– У тебя очень сексуальный акцент.
Я вспыхнула и задохнулась от дичайшего смущения.
Что? Зачем? Это… на что намек?!
Вашингтон, все еще аэропорт
Я смотрела на Дэрила, пытаясь по лицу прочитать, что все это значит. Он же не намекает мне на все непристойные сценарии, которые вертятся у меня в голове?
Он что – на работе разве не затрахивается до смерти, чтобы еще и на досуге баб снимать? Я вот в свободное время точно не стала бы приторговывать колечками и браслетами чисто ради развлечения.
Но то я.
Я вот, в отличие от него, и в порноактрисы бы не пошла.
Наверное.
Нет, точно бы не пошла.
Когда бы я успела? Замуж вышла девственницей, секс оценила только глубоко после тридцати. И кому я там в свой сорокет нужна? С грудью, высосанной двумя детьми, растяжками и висящим животом. Да и рот у меня так не открывается, как там нужно. Никаких природных данных.
По лицу Дэрила было сложно что-либо понять. Намекает? Не намекает?
Все та же обаятельная улыбка – очень американская, а мы ведь знаем, что они фальшиво улыбаются, да? Но остальная мимика тоже не давала никаких подсказок. Видимо, сказывается разница менталитетов.
В голубых глазах светилась только доброжелательная вежливость, ничего больше.
Вообще, его глаза меня завораживали. Они казались чуть-чуть ненастоящими, не до конца реальными, поэтому и сам он не был для меня реальным до конца.
В детстве у всех моих знакомых почему-то были в основном карие глаза. Ну, иногда серые. А про голубые я читала только в книгах – и обычно у героев это был признак чистой, ангельской души или неземной красоты.
Долго я думала, что это выдумка писателей и на самом деле у людей не бывает голубых глаз. До сих пор не могу избавиться от ощущения, что это маленькое чудо, такой знак принадлежности к иному человеческому сорту, высшему.
Так и не решив, как реагировать, я просто отпила глоток кофе, пряча нервную дрожь пальцев в привычном ритуале.
– Вкусно? – спросил Дэрил.
Руку он убрал, но все еще оставался слишком близко, всего лишь через столик от
