болезней. Накануне, 31 июля, износя его из царской сокровищницы, полагали на св. трапезе Великой церкви (Софии). С настоящего дня и далее, до Успения Богородицы, совершали литии по всему городу и крест предлагали народу для поклонения. Это и есть предъисхождение (προοδος) Честнаго Креста».
То есть мы, похоже, имеем дело со средневековой пропагандистской акцией, имевшей главной целью встать «цесарю Андрею» в один ряд с царем Мануилом. Впрочем, по крови, он имел на это некоторые права. Внук Владимира Мономаха, и соответственно, правнук некой родственницы византийского императора Константина (возможно, дочери, но сие не доказано), под той же фамилией. Сам Владимир был первым браком женат на Гите Уэссекской, дочери Гаральда Годвинсона, последнего англосаксонского короля, побежденного в битве при Гастингсе Вильгельмом Завоевателем. Опять же, спорят, был ли Юрий Долгорукий конкретно ее сыном, или второй супруги Мономаха. Однако, многие исследователи этого периода именно «англичанку» считают бабкой Боголюбского. И это, не говоря о разветвленных скандинавских конунгских корнях князя.
Ну, и наконец, главная тайна Андрея – где он провел свою молодость? Первое упоминание о нем в летописях – 1146 год – Андрей вместе со старшим братом Ростиславом идут в поход на Рязань. Но, по всем расчетам, ему должно было быть около 35 лет…
И в этом, и в прочих походах он проявляет себя не просто как отважный, но очень умелый воин. Святая Земля? Тамплиеры? Европа? Впрочем, это уже зона гипотез, не основанных ни на каких документах. И мы в нее не пойдем.
Мерлоны и белый клобук
Но если есть гибеллинская идея, должна быть где-то рядом и гвельфская. И она явно являет себя во враждебном Андрею Новгороде – республике, где высший магистрат – Архиепископ (он и судит, и курирует дипломатическую сферу и даже земельные отношения), и где какая-либо сакральность светской власти вообще отрицается. Князя могут призвать, и могут изгнать, используя, со временем, фактически, как кондотьеров вольные итальянские города.
Характерный момент – мерлоны (зубцы) Кремля много позже итальянские мастера исполнят в виде ласточкиного хвоста (знак гибеллинов – убедитесь в Вероне той же). Относительно кремлевских зубцов, даже серьезные историки дают совершенно несерьезное объяснение: мол, итальянские мастера прикинули, что великий князь Иван III уж точно папу Римского не чтит, значит, сделаем «хвостатые». Но в Средние века к символам относились максимально серьезно. И значит, этот гибеллинский знак нечто реально означал и для московского владыки, через триста лет после смерти Боголюбского.
«Повесть о Белом клобуке», судя по всему, возникает уже после возведения краснокирпичных Кремлевских стен. Но она – своеобразный ответ на это утверждение московского могущества. Как ни странно, часто ее рассматривают в одном идейном ряду с теорией о «Москве Третьем Риме». Но она ей прямо противоположна.
Вникнем: «В то время в Великом Новгороде
