историографические источники, имеющие отношение к теме борьбы с фальсификациями истории Великой Отечественной войны, которые увидели свет в период перестройки, приходится констатировать следующее обстоятельство: ученые-историки развернули острую критику старой историографии и основных оценочных постулатов истории Великой Отечественной войны, сделав главный акцент на критике деятельности И. В. Сталина. Но здесь, из-за погони за сенсациями, скоропалительным внедрением так называемых новых перестроечных подходов, допускались нарушения принципов объективности и историзма. Например, в 1991 г. увидел свет двухтомник «Наше Отечество. Опыт политической истории».
По меткой характеристике М. А. Гареева, с которой, можно, конечно, спорить, но, трудно, в конечном итоге, не согласиться, в данной работе «вся история страны сведена, по существу, к изображению в основном того, что происходило на вершине общества, к интригам и личностным отношениям политических деятелей. Из этой книги едва ли можно получить представление о глубинных процессах жизни общества и деятельности народных масс»[104].
Здесь во втором томе ярко прослеживается отношение его авторов к освещению вопросов военной истории. В материале, посвященном 1939–1945 гг., нет даже заголовка или подзаголовка «Великая Отечественная война». Описание этой войны дано в девятой главе, которая названа «Советский Союз в годы второй мировой войны». Здесь нет ни слова о битве под Москвой. Лишь после 40 страниц рассказа о неудачах, поражениях, репрессиях (естественно, без упоминания мер, которые предпринимались для укрепления морального духа, повышения уровня морально-психологического состояния личного состава, воинской дисциплины и правопорядка) можно найти косвенные ссылки на успехи советских войск. На десяти страницах последующего текста десять (!) строчек отведено Сталинграду, Курску. В конце главы помещены смутные выводы «о диктаторском режиме Сталина», который едва не привел страну к гибели[105].
У авторов книги, о которой идет речь выше, вдруг образовались провалы в памяти при трактовке конкретных исторических событий. Так, переход советских войск в наступление в середине января 1945 г., ранее предполагавшееся до этого срока, изображается как произвол советского командования, который привел к «огромным потерям»[106]. Однако авторы не могли не знать, если они, конечно, квалифицированные специалисты, что это было для нас вынужденным решением, предпринятым по просьбе союзников, оказавшихся в результате наступления вермахта в Арденнах в отчаянном положении.
Ясно, что здесь авторы льют воду на мельницу зарубежных фальсификаторов истории ВЕЛИКОЙ НАШЕЙ ПОБЕДЫ. Вот и закладывались методологические и фактографические основы будущее школы так называемых либеральных историков, столь много сделавших сегодня для опошления исторической памяти о ВЕЛИКОМ ПОДВИГЕ ВЕЛИКОГО СОВЕТСКОГО НАРОДА, СПАСШЕГО НЕ ТОЛЬКО НАШУ ОТЧИЗНУ, НО И ВСЕ СООБЩЕСТВО МИРОВЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ ОТ «КОРИЧНЕВОЙ ЧУМЫ» НАЦИЗМА И ФАШИЗМА.
Однако на столь сложном методологическом фоне историки старой советской школы, стоящие на
См.: Наше Отечество: опыт политической истории. М., 1991. Т. 2. С. 381, 419, 420, 425, 427.
См.: Наше Отечество: опыт политической истории. М., 1991. Т. 2. С. 45.
