коллизий, которые временами кажутся труднопостижимыми и т. п.[28] В подобном ключе выстраиваются и другие публикации по проблеме[29].
Серьезные историки Р. Г. Симоненко и А. П. Реент вслед за авторитетным взглядом хорошо проинформированных непосредственных участников событий[30] выводят саму идею миссии не из ситуативных, конъюнктурных потребностей, а из принципиальных соображений, которых старалась придерживаться Директория с момента своего создания. Поэтому истоки контактов руководства УНР и РСФСР они усматривают еще в хорошо известных переговорах в Киеве В. К. Винниченко с Д. З. Мануильским и Х. Г. Раковским осенью 1918 г.[31] И это не было случайностью, исключительным эпизодом. Ведь в ходе осуществления миссии в Москве С. П. Мазуренко ссылался на факты дипломатических контактов между ним и Д. З. Мануильским, Х. Г. Раковским (хотя подтверждений участия последнего в переговорном процессе нет), которые имели место в ноябре 1918 г. в Гомеле и декабре того же года в Минске[32]. Речь шла о том, что это делалось с ведома руководства обоих государственных образований и привело к соглашению, «зафиксированном в подписанном… акте». Именно этот документ с некоторыми предостережениями был положен в основу позиции Директории на переговорах, а сам акт С. П. Мазуренко сделал достоянием гласности на заседании мирной конференции[33].
Р. Г. Симоненко и А. П. Реент не только обращают внимание на эти важные моменты, но и приводят интересные извлечения из мемуаров М. Г. Рафеса, проливающих дополнительный свет на обстоятельства кристаллизации позиции руководства УНР относительно осуществления дипломатической акции. Кроме того, они придают упомянутым фактам и свидетельствам особое значение и не обходят довольно примечательного замечания П. А. Христюка относительно В. М. Чеховского: «Главной целью В. Чеховского при вхождении в кабинет было не допустить конфликта между Украиной и Сов. Россией, который уже тогда назревал. Когда конфликт разразился, В. Чеховский прилагал все усилия к ликвидации его и достижения мира между Украиной и Сов. Россией, и вышел из кабинета, когда эти усилия не осуществились»[34]. Нужно еще раз подчеркнуть, что В. М. Чеховский был не только главой правительства, но и министром иностранных дел.
А кратко переданный последовавший обмен резкими нотами между дипломатическими ведомствами УНР и РСФСР в начале января 1919 г. был не столько формальным поводом для активизации дипломатических контактов, сколько характерным этапом их продолжения, поиска не столько тактического, сколько стратегического решения. Вопреки грозным, ультимативным требованиям, обоюдно включенным в документы, оснований для компромисса оставалось все же достаточно. По крайней мере, последние в конце концов перевесили, когда в столкновение пришли аргументы «за» и «против» переговоров с Москвой.
Официальному решению о формировании чрезвычайной миссии
Там же. С. 3–26.
Солдатенко В. Ф. Надзвичайна дипломатична місія УНР до Москви 1919 р. Збірник наукових праць Науково-дослідного інституту українознавства МОН України. Т. 16. К., 2007. С. 450–472; То же // Україна дипломатична. Науковий щорічник. К., 2009. Вип. 10. С. 275–305, 362–391; Он же. Упущенный шанс достижения мирного соглашения между УНР и РСФСР в начале 1919 г. // Российская история. 2010. № 6. С. 137–155; То же // Российско-украинское обозрение. К., 2015. № 3 (8). С. 27–33; 2017. № 01 (09). С. 13–27.
Христюк П. Замітки і матеріали до історії української революції. Т. ІІІ. С. 133–134.
Симоненко Р.Г., Реєнт О.П. Українсько-радянські переговори в Москві. С. 9.
Там же. С. 10, 33.
Там же. С. 33.
Христюк П. Замітки і матеріали до історії Української революції. Т. IV. Відень, 1922. С. 21.
