много, к сожалению. На всех улицах и площадях, в парках, садах и променадах. Понаставили их на каждом шагу еще при родителе последнего императора — Андалузе Втором. Его любовь к монументальной архитектуре сыграла дурную шутку с его потомками, да и со всей империей…
— Никогда не думал, что мраморные колонны столь опасны…
— Давайте оставим пока эту тему. Хотя бы на несколько тостов. Давно это было, но, очевидно, нескольких тысяч лет мало для заживления душевных ран…
— Конечно, конечно… Тогда не вижу смысла не выпить за тяжелую кавалерию, поскольку за легкую мы уже пили несколько раз!..
9. Эмансипация, продолжение. Табу — фундамент прогресса
Батарейная бухта и ее значение в жизни европейского континента. Просвещенный консерватизм, батарея Раевского, Пятая бригада боевых кашалотов. Табу как основа цивилизационного прогресса. Барон Юкскюль в салоне мадам де Сталь и генерал Новосельцев.
Батарейная бухта даже в ненастную погоду всегда наполнена светом.
Лучи солнца здесь вообще никогда не исчезают: ни днем ни ночью, ни зимой, ни летом.
Днем они легко проходят не только сквозь слоистые облака, но и через хмурые тяжелые тучи, что приносит колючий полярный ветер из шведских фиордов.
Ночью за освещение местности принимаются морские светлячки, да так ярко и радостно, что образованные люди специально приезжают сюда почитать художественную и техническую литературу.
Всем ученым докторам Европы давно известно, что ночной загар гораздо полезнее дневного — он не только лечит меланхолию, но и ложится ровнее, да и выглядит намного лучше.
В Батарейной бухте часто можно встретить коренных жителей Лазурного берега, старого Баден-Бадена и новых Карловых Вар, приезжающих сюда на морские оздоровительные процедуры. Они бродят босиком по бескрайнему пляжу и при встрече раскланиваются, приподнимая котелки.
Люди из общества на этом берегу дышат озоном или пишут картины про бури и шторма, в подражание Айвазовскому.
Предприимчивые коммерсанты наливают во флаконы из-под флёрдоранжа целебную воду бухты и тайно увозят ее в Константинополь, где, запутывая следы, продают как французское средство от морщин.
От песчаных дюн за спиной и до корабельных мачт за горизонтом воздух тут наполнен солью свободы и духом истины в самой последней инстанции.
Художники всего мира едут сюда за вдохновением, писатели — за мудростью, физики — за парадоксами.
Барон Иоахим фон Юкскюль здесь просто живет и смотрит на море.
На «Неустрашимом», мерно покачивающимся у центрального волнореза, обед плавно перетек в полдник, а полдник уже начал демонстрировать все признаки ужина.
Печеные корни камыша имели такой успех, что пришлось повыдергивать весь местный камыш до самой Нарвы на западе
